Ирина Мастусова: «95 процентов анимационного контента, который выпускается в России, создано членами Ассоциации анимационного кино»

БК побеседовал с исполнительным директором Ассоциации анимационного кино о различных формах господдержки, фестивальном движении в России и будущем нейросетей в индустрии

В рамках завершившегося 23 марта Открытого российского международного фестиваля анимационного кино «Суздальфест» БК побеседовал с исполнительным директором Ассоциации анимационного кино Ириной Мастусовой о работе ААК, различных формах господдержки, фестивальном движении в России и будущем нейросетей в индустрии.

Расскажите, пожалуйста, о  месте Ассоциации анимационного кино в индустрии анимации. Есть ли в отрасли сегменты, которых в  общем коммуникационном поле, создаваемом ассоциацией, не хватает и которые вы надеетесь привлечь и задействовать в ее работе?

Анимационная индустрия складывается из трех базовых направлений. Первое  – полнометражные фильмы, которые живут по законам игрового кино, собирая бокс-офис в  прокате. Второе – сериальная анимация, транслируемая в телевизоре и на платформах, это основной источник монетизации анимационных брендов. И  третье  – авторская анимация, которую можно посмотреть, например, на «Суздальфесте». Это зона дебюта, эксперимента, то, откуда появляются новые кадры, новые режиссеры, новые идеи, новые технологии и  всевозможные источники вдохновения. Поэтому на фестиваль регулярно приезжают продюсеры, чтобы посмотреть, чем дышит авторское направление, какие фильмы снимаются, чтобы найти себе кадры и подрастить их под коммерческие задачи.

Ассоциация объединяет практически всю отрасль, но это именно юридические лица. 95 процентов анимационного контента, который выпускается в России, создано ее членами. На заре возникновения ассоциации в 2012 году мы создали гильдию профессионалов, чтобы включить туда физических лиц  – режиссеров, художников-постановщиков и  прочих профессионалов отрасли. Но со временем стало понятно, что по-настоящему отстаивать интересы индустрии могут только юридические лица, так как именно они ее и  создают: студии должны развивать производство, а  для этого нужно взаимодействовать с органами власти и другими институциями, включенными в  этот процесс. Поэтому гильдия профессионалов постепенно рассеялась сама собой – под них не сложилось общих задач. К тому же гильдия по своей структуре представляет собой зачаток профсоюза, и я думаю, что рано или поздно он появится в нашей отрасли. Сильный профсоюз – это структура, непосредственно влияющая на работу продюсерского сообщества. Посмотрите хотя бы на бесконечные забастовки в Голливуде. Но пока у нас таких противоречий нет. Напротив, текущее развитие индустрии создает новые рабочие места, новые интересные проекты, режиссеры могут выбирать, к кому из продюсеров пойти работать, им также есть кому предложить собственные проекты для реализации.

Ассоциация  – это некоммерческая организация, которая живет на членские взносы. Анимация – маленькая и  бедная индустрия, говорю без всякой иронии. Небольшим региональным студиям заплатить даже 60 тысяч рублей в год, базовый взнос для них, бывает проблематично. Что уж тут говорить о частных лицах...

Основной структурой, принимающей решения, является правление Ассоциации анимационного кино. Оно работает как профессиональный клуб: при появлении любой проблемы мы либо проводим обсуждение в чате, либо собираемся очно. Все действия, которые предпринимает ассоциация, всегда являются результатом коллегиального решения. А  еще члены правления платят спецвзнос, обеспечивая бесперебойное функционирование ассоциации.

Для анимационной индустрии очень важны каналы дистрибуции контента, поэтому постепенно в  составе ассоциации расширяется присутствие платформ и телеканалов. Сейчас в ней больше девяноста членов, примерно две трети составляют анимационные студии и продюсерские компании, остальные – как раз телеканалы, платформы, лицензионные агентства, сервисные компании. И  в  ассоциации представлены анимационные студии из шестнадцати регионов – это очень важный результат работы по масштабированию индустрии.

А игровая индустрия входит в ассоциацию?

Нет. К  нам ближе направление VFX  – компьютерная графика для кино, потому что это тоже анимация. Две из трех крупных компаний, Main Road Post Армана Яхина и  CGF Animation Александра Горохова, входят в состав нашей ассоциации. Эти студии тоже занимаются анимационным производством, но не являются правообладателями создаваемого контента, поэтому у них другой порядок проблем, которые им нужно решать с государством. Арман Яхин, например, в прошлом году обсуждал на встрече с президентом проблему двойного налогообложения при выполнении зарубежных заказов. Что касается видеоигр, то там имеется анимация, но для нас это скорее источник тревоги, потому что игры забирают у анимации кадры, которые мы выращиваем, в силу более высоких зарплат.

Сфера деятельности ассоциации максимально обширна, но можете ли вы выделить направления, которым в 2025 году (или в целом в ближайшие годы) будет уделяться особое внимание?

Сейчас мое рабочее кредо  – поговорка из «Алисы в  Стране чудес»: чтобы оставаться на месте, нужно очень быстро бежать. Когда ушли иностранные мейджоры, открылось огромное поле возможностей, ведь раньше нам с  большим трудом доставались хорошие кинотеатральные слоты. На самом деле и ковид послужил росту индустрии, потому что все сидели дома, нужно было больше контента, студиям посыпались заказы на новые проекты. Нам даже не сильно пришлось перестраивать производственный пайплайн, потому что анимация и так работала частично удаленно: у нас нет съемочных площадок, локаций, актеров. Когда же ушел Голливуд, появилась необходимость заполнить контентом кинотеатры и стриминговые эфиры. Уже есть подтвержденные позитивные результаты этого процесса. По итогам последних исследований Mediasсоре, озвученных на CSTB.PRO.MEDIA, российский контент пользуется у детей максимальным спросом. Топ-10 любимых проектов и персонажей – российские.

Но есть и  сложности, главная из которых – сокращение господдержки анимации: в  2024  году из общего объема финансирования Фонда кино анимации досталось 8,4 процента. Министерство культуры распределило на анимацию 7 процентов. Наша отрасль выжила в лихие 90-е, существует и продолжает развиваться сейчас только благодаря поддержке государства – это аксиома. За последние годы в  России появились собственные «мейджоры»: обновленная киностудия «Союзмультфильм», группа компаний «Рики», в  которую входит «Аэроплан», холдинг СТВ, включающий студии «Мельница» и  «Сказка», холдинг ВГТРК, куда входят ЦТВ, студия «Паровоз» и  лицензионное агентство «Ноль Плюс Медиа», СТС Animation с  «Тремя котами», анимационная студия «Воронеж» и  молодая компания «Ярко», работающая в  структуре «ГазпромМедиа». Крупные медиахолдинги и  другие инвесторы начали поддерживать индустрию. Это значит, что они видят в  ней инвестиционную привлекательность и  перспективы. Но пока индустрия развивается очень неравномерно, почти все крупные студии концентрируются в  двух столицах, а  нам нужно добиться, чтобы индустрия развивалась равномерно по всем регионам. Летом 2024 года приняли закон о креативных индустриях, в  феврале 2025-го он вступил в  силу, курирует это направление министерство экономического развития. Очень надеюсь, что этот закон даст дополнительные импульсы региональному развитию анимации. Эталонным регионом, на мой взгляд, является Якутия, сформировавшая собственную экосистему: там создаются анимационные студии, которые под заказ делают национальный контент для трансляции на местных телеканалах. Но это единичный случай, уникальный пример, разворачивающийся при непосредственном кураторстве губернатора.

Если говорить о государственной поддержке анимации, то в чем сейчас ее основные плюсы и  в  каких направлениях ее не хватает?

После встречи с президентом в 2017 году отрасль получила разностороннюю инфраструктурную поддержку. Практически единственной из креативных индустрий анимации вслед за IT удалось добиться снижения налогов по страховым взносам сначала до 14 процентов, а потом – до 7,6. Это позволило студиям совершить рывок по увеличению объема производства анимации, поскольку высвободившиеся средства были направлены на расширение производства. За пять лет объем производства анимации вырос в  три раза. Но сейчас по одной из налоговых льгот вступили в  силу дополнительные KPI, связанные с  ростом выручки. В  конце года будет понятно, справятся ли студии с этим требованием.

С  2019  года по указу президента распределяется дополнительная субсидия Фонда кино на поддержку уникальных авторских полнометражных фильмов, которая дала возможность поддержать творческие замыслы наших выдающихся мастеров: Юрия Норштейна, Андрея Хржановского, Александра Петрова и  других. Но для стабильного поддержания производства индустрии катастрофически не хватает финансирования. Минкультуры и Фонд кино – не единственные источники поддержки индустрии, хотя, как я уже сказала, без их субсидий индустрия просто не выживет. Большую поддержку индустрии в  свое время оказывал Российский экспортный центр. Были субсидии на организацию стендов на международных Кинорынках, была важная субсидия на адаптацию проектов к требованиям зарубежных рынков и  маркетингового продвижения, была субсидия на регистрацию товарных знаков, а это дорогостоящий процесс за рубежом, и  была пилотная субсидия на рибейты в  ковидный год. Сейчас ни одной из этих субсидий нет. Например, субсидия на адаптацию была распределена в  2019-2020  годах, но потом практически всем пришлось вернуть ее государству, потому что индустрия не выполнила ужесточившийся в  процессе KPI. Сейчас ситуация на внешних рынках усложнилась, и  мы очень надеемся на поддержку государства в  экспортном продвижении анимационного кино. При этом именно мультфильмы продаются лучше всего, потому что анимация обладает универсальным языком, который понятен и  любим детьми во всем мире.

«Суздальфест» проводится в этом году в юбилейный, тридцатый раз. Как Ассоциация анимационного кино участвует в работе фестиваля?

Начну издалека: осенью 2024  года меня пригласили принять участие в форуме, посвященном туризму, который проходил под эгидой ЮНЕСКО в Санкт-Петербурге. Я выступала на панели о событийном туризме. Именно тогда я  поняла, что фестивали  – это огромный двигатель развития индустрии в  регионах. Буквально за последние несколько лет мы наблюдаем огромный прирост анимационных фестивалей и фестивалей детско-семейного профиля: «Анимур» в  Хабаровске, «МультПрактика» в Воронеже, «Медвежонок» в Перми, TO:KU Fest в  Якутии, «Нерпенок» в  Бурятии и так далее. Эта тенденция отражает запрос регионов на концентрацию творческой энергии внутри и  вокруг себя. Показы, премьеры, конкурсы, обучающие программы, творческие встречи со зрителями, мастер-классы – огромное поле для коммуникации и  самореализации. Было полезно собрать панель и обсудить в рамках деловой программы «Суздальфеста» роль фестивалей в креативном развитии регионов.

«Суздальфест» для нас  – флагманский профессиональный смотр. Он проводится весной, и на нем можно посмотреть все, что было сделано в отрасли за предыдущий год. Поэтому на фестиваль съезжается вся индустрия. Сейчас появилось огромное количество творческой молодежи: мы наблюдаем всплеск студенческого и  дебютного кино, и  это позитивный тренд сегодняшнего дня. О  чем он говорит? О  том, что система образования, будучи инертной и  консервативной, наконец начала готовить кадры для анимации. Кадры, которые гарантированно найдут себе работу в индустрии.

Вы немного затронули кадровый вопрос. В киноиндустрии за последние годы он является одним из основных. Есть ли у него своя специфика именно в анимационной отрасли?

Когда чуть больше двадцати лет назад появились три первые анимационные студии  – «Петербург», «Мельница» и  «Воронеж» (тогда Wizart), профессиональных кадров не было вообще. Эти студии вынуждены были создавать собственные анимационные школы, которые готовили под свои нужды на бесплатной основе кадры, лучших выпускников приглашали работать на студию. Сейчас ситуация меняется кардинально в лучшую сторону. Начинает формироваться система непрерывной подготовки кадров. Министерство культуры открывает Школы креативных индустрий в формате предпрофессиональной подготовки. Следом идет система среднего профессионального образования, ее курирует министерство просвещения. Затем идут вузы, в которых открываются кафедры и факультеты анимации по всей стране. Они находятся в ведомстве министерства образования и науки, кроме ВГИКа и  СПбГУКИТа, которых курирует Минкультуры. Пока это такая сложная межведомственная конструкция. Необходимым элементом этой конструкции, которая только настраивается, является взаимодействие с производством, потому что это традиционная беда, когда образовательные программы не совпадают с  требованиями производства. Одним из важных результатов нашей встречи с президентом в 2017 году было поручение по разработке профессиональных стандартов. Мы – единственная из всех креативных индустрий, которая разработала восемь собственных профстандартов, потому что ответственность за них взяла на себя наша ассоциация. Эти профессиональные стандарты дают базис для разработки образовательных стандартов, они задают требования к подготовке кадров.

Кто сейчас является основным потребителем российской анимации – со стороны бизнеса и  со стороны конечного зрителя? Видите ли вы свободные ниши на этом рынке?

Наша базовая целевая аудитория – дети с самого раннего возраста и до средней школы. В анимации ситуация, как и везде: дети полимодальны, у них много гаджетов, много интересов, и  мы должны конкурировать за их внимание. И если самые маленькие дети без сомнений выбирают мультфильмы, то чем старше становится ребенок, тем выше становится конкуренция с  другими видами контента. Плюс дети быстро растут, и нам каждый раз приходится заново завоевывать авторитет нового поколения. Поэтому все бренды работают в  формате 360 градусов, обеспечивая внимание и  интерес ребенка во всей инфраструктуре его жизни. Тут на помощь приходят смежные индустрии. С популярными анимационными героями производятся товары народного потребления и продукты питания, видеоигры и  комиксы, книги и  журналы, проводятся концерты, ставятся спектакли, пишутся песни. Основной источник монетизации бренда – лицензирование, продажа прав на интеллектуальный продукт. Мы сейчас прикладываем много сил, чтобы мотивировать отечественных производителей товаров для детей выпускать продукцию с  российскими анимационными героями, работаем с  Минпромторгом по запуску субсидии на роялти при покупке прав на отечественных персонажей. Но здесь тоже возникают свои проблемы, такие как контрафакт, убивающий до 30 процентов выручки компаний.

Доля российской анимации в прокате в 2024 году составила 5,4 процента, в  2023-м – 4,7. Какие вы видите способы увеличить эти показатели в  будущем? Какие сложности именно в кинотеатральном прокате встречает российский мультипликационный контент?

В 2022 году, по нашим данным, в прокат вышло тринадцать отечественных мультфильмов, и это рекорд по количеству произведенных за год полных метров за всю историю российской анимации. Что касается сборов, то ФИННИК в 2022 году собрал более полумиллиарда рублей не только благодаря качеству анимации, но и потому, что при наличии спроса фильмы имеют возможность держаться в  прокате гораздо дольше, чем раньше. То есть если фильм хороший, у  него больше возможностей собрать хорошую кассу. В 2024 году аналогичный результат показал ЛУНТИК. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ. Но ситуация все равно неравномерная  – в 2024-м в кинотеатральный прокат вышло только восемь отечественных мультфильмов и 61 иностранный. Создание анимационного кино – длительный, трудоемкий и  финансово затратный процесс. В  производство нужно запускать сразу несколько проектов, на что способны только крупные индустриальные студии. Мы не покрываем кинотеатральный запрос, потому что таких студий очень мало, именно поэтому я постоянно говорю об увеличении финансовой поддержки, чтобы больше студий могли запускать в  производство одновременно нескольких проектов. Такие мультфильмы, как ФИННИК и ЛУНТИК доказали, что российская анимация производит достойное кино.

Еще одна сложность – молодость индустрии. Disney отметил столетие, а нашей отрасли от силы двадцать лет. Сейчас мы фактически творим историю своими руками. Налаживаем технологические процессы, чтобы ускорить и удешевить производство, параллельно готовим кадры. Некоторые студии впервые делают полные метры, набираются опыта, и  неудачи тут неизбежны. С  мультсериалами попроще: неудачную серию можно убрать или переделать. Ошибки полного метра можно исправить только на следующем полном метре. Но важно, чтобы таких проектов производилось больше, мы должны получить эту возможность – тогда быстрее пройдем этот путь. Сегодня наблюдается еще одна тенденция: кинокомпании производят игровые фильмы по анимационным лицензиям, это началось с  оглушительного успеха ЧЕБУРАШКИ, а также собственные полнометражные мультфильмы.

Как сейчас обстоят дела у  российской анимации на международной арене?

Анимация  – очень востребованный экспортный продукт. Сейчас мы переориентируемся на новые рынки. Работая с Азией, мы должны глубже изучать ее специфику, потому что с ней гораздо больше культурных различий, чем с Европой. Многие из новых рынков только начинают развиваться, у многих стран даже нет ресурсов на приобретение анимации, нет специализированных площадок, поэтому мы работаем своего рода флагманами: приезжаем, продвигаем, обучаем, настраиваем запросы. Некоторые страны выстроили свой закрытый внутренний рынок, как Китай. Они ориентированы на собственный продукт, и  на их рынок уже практически не пробиться. Это показал, например, недавний релиз НЭЧЖА ПОБЕЖДАЕТ ЦАРЯ ДРАКОНОВ с  его феноменальными кассовыми сборами.

Как сейчас выстроена коммуникация российской анимационной индустрии с  международным фестивальным сообществом?

С 2012 года, с момента создания ассоциации, мы ежегодно работали на главном европейском анимационном фестивале и  рынке во французском Анси. Мы представляли объединенный стенд российской анимации, а в конкурсную программу смотра всегда попадало пять-шесть российских фильмов. Сейчас коммуникация с  ними прервалась. Зато активно приглашают к  себе азиатские фестивали, особенно китайские. С Китаем мы вообще очень много работаем. Ежегодно ездим к ним на фестиваль комиксов и  анимации CICAF в  Ханжчоу с деловой миссией, которую поддерживает Московский экспортный центр.

Насколько сильно и как именно на анимационную индустрию сейчас влияет развитие технологий, связанных с нейросетями?

Мне кажется, мы сейчас проживаем примерно такой же этап, какой проживал интернет, когда из сферы узко профессионального применения перешел к  массовому потребителю, и этот массовый доступ породил бум и ажиотаж. Искусственный интеллект все больше подстраивается и  расширяет возможности для создания потребительского контента. Но профессиональное производство сложнее. Нужно подготовить специальные кадры, закупить производственные мощности, не говоря уже о проблемах с авторскими правами и другими процессами, которые требуют дополнительного регулирования. Поэтому на данном этапе развития ИИ не удешевляет, а  скорее повышает стоимость производства анимации.

Какой бы вы хотели увидеть российскую анимацию через десять лет?

Если продолжать тему искусственного интеллекта, то чем больше контента будет генерироваться пользователями, тем больше будут сближаться профессиональное и  непрофессиональное сообщества. Сама анимация будет претерпевать значительные изменения: максимально классической она останется только для самой младшей аудитории. Анимация всегда была зоной эксперимента, и  все технологические новшества будут органично интегрироваться в производственный процесс.

Но главный тезис всей нашей беседы останется прежним: анимации в  России должно быть больше. Она должна быть разных жанров и  создаваться в  разных техниках. Она должна быть диверсифицирована по регионам, чтобы московские продюсеры смогли заказывать производство на аутсорсе, развивая и регионы, и индустрию в целом. И я верю, что наша индустрия сможет создавать такое количество современного контента, чтобы его хватало на весь отечественный кинотеатральный прокат и  чтобы он был востребован на внутреннем рынке, как сейчас происходит в  том же Китае. Для этого есть все предпосылки.

Фото: из личного архива спикера