«Святая Анна»: истории на общем фоне истории

Актуальные парадоксы

15 апреля в Москве завершился Международный фестиваль студенческих и дебютных фильмов «Святая Анна». БК на примере нескольких картин-призеров пытается понять, как может быть структурировано современное актуальное киноискусство.

Документальный «Капитан» Егора Двойнова не смог пробиться в число полноценных призеров, но при этом получил диплом жюри «За умение увидеть парадоксальное в обыденном». Фильм рассказывает про деревенского чудака, который, в соответствии с заветами любимого им барона Мюнхгаузена (именно «того самого»), строит в деревне, рядом с которой нет ни одного водоема, музей парусного флота. Получившая награду как лучший анимационный фильм «Береза» Люси Сибирцевой знакомит зрителя с девушкой, мечтающей танцевать, и ее историей расставания с любимым человеком. «Барашек» Кристины Шириновой, удостоенный II премии в основном конкурсе и приза за лучший сценарий для Евгении Рудюк – это многомерная повесть о дагестанском мальчике, который после смерти отца вынужден резко, травматично взрослеть.

Умение видеть парадоксальное – навык, безусловно, ценный, но, некоторым образом, парадоксальными во всех трех вышеописанных случаях кажутся не герои или непосредственно их истории, а то натяжение, которое создают авторы. Это натяжение, этот разлом формируется за счет помещения даже не самых оригинальных нарративов на понятно поименованный фон. В то же время, в современных условиях этот фон не может быть представлен как полноценный контрастный агент для персонажей, он не может сам вступать с ними в конфликт непосредственно или прямо участвовать в их формировании или трансформации. В этой его скрытости и есть его непосредственная природа и даже в некотором роде задача, цель – стать незаметной средой, определяющей все внутри себя. В «Березе» этот фон представлен моментально узнаваемыми рекламными щитами, в «Капитане» – новостным шумом из телевизора, в «Барашке» он служит двигателем сюжета, но при этом сама его природа в последнем случае исходно носит фантазменный характер, а не реальный. Этот фон там изначально представлен в качестве образа в сознании ребенка, и тем более непознаваемым становится его актуализация в виде погибшего отца.

Обстоятельства, в которых развиваются эти истории или существуют их герои, образуют смысловое «нечто», которое при этом старательно не проявляет себя явно – и от которого герои отворачиваются. Капитан смотрит на воображаемое море, девушка отдается сновидческому, шагаловскому танцу, а Муслимчик зарывается в шерсть любимых овец. Парадокс разворачивается как конфликт, в котором одна из сторон всем своим существом отрицает вторую – и за счет этого хоть как-то с ней справляется. Неизвестно, насколько такой парадокс эффективен в качестве жизненной стратегии, но зато на отрезке короткого метра его конструирование мгновенно актуализирует фильм, сообщает ему ту витальность, те органические качества живого существа, которых иначе он, вполне возможно, был бы лишен, оставаясь сугубо эстетическим объектом.

В каком-то смысле схоже действует и фильм закрытия фестиваля «хз чд» Виктора Прокофьева. В нем столкновение персонажа с раскидывающейся на фоне, за декорациями бездной происходит случайным, трагикомическим образом – но этому персонажу, в отличие от героев трех фильмов конкурса, некуда и не во что отвернуться. Актуальность здесь становится уже оглушительной и оставляющей субъекта в положении стоического наблюдателя. А парадоксом, с которого мы начали наше небольшое рассуждение, становится уже само ее присутствие в российском кино в 2025 году.

Фото: кадр из фильма «хз чд»