Юрий Грымов: «Зрители хотят смотреть фильмы про людей»

Режиссер фильма «Три сестры» – о своем проекте-участнике «Кинотавра»

Юрий Грымов принадлежит к не такому уж распространенному разряду режиссеров, которым удается стать настоящими поп-звездами – при том что он снимает кино не так часто и в последние годы больше известен благодаря театру и телевидению. В 1998 году «Кинотавр» (правда, в своей предыдущей, «рудинштейновской» инкарнации) был одной из первых институций, которая отметила молодого режиссера: его нашумевший тогда фильм МУ-МУ участвовал в конкурсе и даже получил призы. По удивительному совпадению Грымов вернулся в сочинскую программу вновь с экранизацией русской классики – на этот раз Чехова. Режиссер перенес хрестоматийный сюжет в сегодняшний день и адаптировал его к современности простейшим способом – превратил молодых чеховских героев в поживших людей за пятьдесят, и история уходящей дворянской интеллигенции из далекого начала ХХ века зазвучала совсем по-другому.

Вы не в первый раз обращаетесь к экранизации русской классики, а сейчас задумали целый цикл фильмов, основанных на классических произведениях. Чем вас интересует классика? Почему она кажется вам актуальной – несмотря на то, что ее все же приходится так или иначе адаптировать к современности?

И в литературе, и в театре, где я сейчас служу, и в фильмах, которые я снимаю, меня всегда интересовали люди – только люди. Мне совершенно не интересны фильмы про инопланетян, я из этого возраста вышел. В классических произведениях, проверенных временем, есть уникальные характеры и обобщенные образы, в которых люди неизменно узнают себя. Я думаю, что сейчас наступает новый период в русском кино: от зрителей поступает некий запрос – они хотят смотреть фильмы про людей и про свои проблемы, а не какую-то чернуху, которая показывает агрессию телевидения, они хотят рассуждать о любви, они хотят думать о том, кто они такие, и осмысливать свою жизнь здесь, в России, без всяких комплексов. Именно поэтому я снял ТРИ СЕСТРЫ, а в следующем году выйдет ИНТИМНЫЙ ДНЕВНИК АННЫ КАРЕНИНОЙ. Мне нравится работать в театре, потому что там сохранился зритель – тот, который потом приходит в кинотеатр, чтобы не потерять время, а приобрести знание о себе. Я уверен, что в ближайшее время зритель сильно изменится, повзрослеет – в том числе и в связи с тем, что аудитория уходит из кинотеатров. Падение просмотров связано не только с экономическим спадом, но и с однообразием картин.

Язык Чехова сегодня звучит несколько архаично. Для того, чтобы осовременить «Трех сестер», вам пришлось изменить возраст героинь – сделать их намного старше.

Я пытался не только осовременить, но и донести того Чехова, который был некогда очень популярен и которого сейчас стали забывать. Изменив возраст героев, я в том числе подчеркнул русское отношение к любви: без любви жить нельзя, или можно, но это противоестественно. Наши герои стали более зрелыми. Именно поэтому я пригласил на роли своих любимых исполнителей – великих актеров старшего поколения, которые способны передать значимость этого отношения. Получилось уникальное сочетание – вплоть до того, что, например, Александр Балуев и Максим Суханов никогда не снимались вместе в одной картине. Но такие мысли бродят в голове не только у зрелых, взрослых людей. Глупо думать, что молодежь смотрит только фильмы про молодежь, это домыслы бездарных менеджеров. Люди смотрят живое, интересное кино, которому можно сопереживать и в котором они узнают себя и своих близких.

Получается, вы заменили чеховскую дворянскую интеллигенцию советской. Вы считаете их до такой степени схожими?

В моем фильме это советская интеллигенция. Они действительно схожи: они живут в России, они воспитаны практически на одних и тех же ценностях, отношении к жизни. Может быть, в последнее время все поменялось не в лучшую сторону, однако с тем периодом в истории России у нас много общего.

Но у чеховской интеллигенции все-таки другое отношение к труду, чем у советской, о труде они, даже неоднократно, говорят в «Трех сестрах».

Любой человек в любом возрасте хочет быть востребованным, хочет работать – в этом заключается его необходимость людям. И поэтому когда эти реплики произносят люди в возрасте, они звучат иначе, чем в устах девочки двадцати пяти лет.

Мы говорим об актуальности «Трех сестер» для сегодняшнего российского зрителя, но эта пьеса довольно популярна, например, в американских театрах, а роли сестер играли звезды вроде Мэгги Джилленхол или Ким Кэтролл.

Я думаю, что когда Чехова ставят в Америке, они таким образом показывают свою образованность и пытаются доказать это себе и окружающим. Я видел несколько постановок в западных странах – это, к великому сожалению, неинтересно и даже смешно, так же, как если бы мы снимали про инопланетян. Как в фильме ПОКРОВСКИЕ ВОРОТА: сегодня по телевизору «наши играют французскую жизнь». «Три сестры» – это очень русская история. 

Как мы понимаем, во время работы над фильмом вы были и режиссером, и оператором, и продюсером. Почему так вышло?

На своих картинах я обычно выступаю режиссером и продюсером, здесь я действительно взял на себя обязанности оператора. Это произошло потому, что оператор, с которым мы договаривались работать, за два дня до начала съемок отказался. Я был вынужден встать за камеру, это форс-мажор, хотя я давно увлекался изображением, фотографией.

Вы собирались снимать под Орлом…

Мы снимали в итоге не под Орлом, а под Москвой. Орловский губернатор оказался не совсем воспитанным человеком: за несколько недель до съемок он решил передумать и отказал нам в поддержке. Зато он поставил памятник Ивану Грозному. Если бы он так поступил с Иваном Грозным, его бы посадили на кол. Так как у нас уже были сведены все артисты, нам срочно пришлось бросить клич на «Фейсбуке» – и нашлась дача в Подмосковье. В мы снимали в доме академика Лысенко – того самого, борца с генетикой. Там сейчас живет его внучка.

Поддержку министерства культуры тем не менее вы получили, хотя и не сразу?

Да, нас сначала поставили в резерв. Я, конечно, понимаю: кому сейчас нужны «Три сестры»? Но к концу года нам позвонили и в итоге дали некоторую сумму денег, пусть и меньше, чем то, что мы заявляли. За это и минкульту, и лично министру Мединскому большая благодарность. Снимали мы в основном за мои средства, при поддержке Студии Горького, также мы провели краудфандинг на завершение работы со звуком – это было очень трогательно.

Судя по тому, что вам оказали поддержку в краудфандинге, у фильма должна быть широкая аудитория?

Честно говоря, меня это не очень интересует. Я хорошо знаю зрителя, который ходит на мои театральные постановки, а в отношении кинопроката не испытываю иллюзий. Я снимаю кино, которое близко и интересно мне.