Леонид Годик: «Как только я показал «Перевал Дятлова» своим коллегам, получил однозначный ответ: надо брать»

Вице-президент Beta Film по международным продажам и закупкам − о том, чем привлекателен для компании российский контент

В этом году в каталоге международной компании Beta Film появилось три российских проекта – сериалы «Перевал Дятлова», «257 причин, чтобы жить» и СЕРДЦЕ ПАРМЫ. Ранее компания обеспечивала международную дистрибуцию сериала «Триггер». Beta Film занимается дистрибуцией развлекательного контента для мирового рынка. В ее каталоге более 4000 наименований художественного, документального, многосерийного и телевизионного кино, в числе которых детективный триллер о неаполитанской мафии «Гоморра» и историческая драма «Вавилон – Берлин» Тома Тыквера. Штаб-квартира Beta Film находится в Мюнхене, ее представительства есть в США, Латинской Америке, Китае и многих европейских странах. БК поговорил с вице-президентом Beta Film по международным продажам и закупкам Леонидом Годиком о том, чем привлекателен для компании российский контент, в чем он видит его недостатки и как, по его мнению, будет развиваться отечественное кинопроизводство в дальнейшем.

В этом году в пакете компании Beta Film появилось три российских проекта – «Перевал Дятлова», «257 причин, чтобы жить» и СЕРДЦЕ ПАРМЫ. Можете ли вы рассказать, что изменилось в нашем кинопроизводстве, что Beta Film обратила на него такое пристальное внимание?

Договоренности по этим проектам были достигнуты еще в прошлом году. Переговоры велись на стадии препродакшена и продакшена. Но все началось еще в 2018-м, когда мы приобрели проект «Триггер» от компании «Среда». Именно он пробил брешь и доказал, что российский сериал может быть интересен не только в России. В 2018 году премьера проекта состоялась в Каннах, и мы продали его на шесть территорий: в немецкоязычные страны, Японию, Бразилию, Израиль, Восточную Европу и Южную Корею. Для нас это стало свидетельством того, что российские сериалы имеет смысл дистрибутировать. До этого последним подобным проектом в пакете Beta Film была «Бригада». Возобновление сотрудничества и для нас стало новым опытом. К счастью, этот опыт оказался позитивным. После этого мы начали работать не только со «Средой», но и с Yellow, Black & White, 1-2-3 Production, Star Media и ПРОФИТом. В России, очевидно, растет качество продакшна. Мы видели эту тенденцию на примере кинофильмов и теперь наблюдаем в сериалах. Главное на рынке – это качество. Если есть качество, то будут и продажи.

Что в каждом из проектов показалось вам потенциально интересным за пределами России?

У сериала «257 причин, чтобы жить» оригинальный хай-концепт. Главным героем проекта стал женский персонаж, причем это не типичный консервативный образ русской женщины, а сложный и многомерный персонаж. Тема преодоления рака абсолютно универсальна во всем мире. Еще не посмотрев трейлер, я был впечатлен питчем истории: героиня побеждает рак, и это должно стать самым счастливым событием в ее жизни, а на самом деле все разворачивается ровно наоборот – все близкие оставляют ее. Это классная идея. Еще важно отметить, как сделан сериал: уровень съемки, визуальный стиль, игра актеров, сценарий, юмор. Я сразу сказал продюсерам, что это проект для Canneseries. Более того, когда сериал номинировали, я предположил, что призом отметят игру актрисы Полины Максимовой. То, что делают Yellow, Black & White в области комедии и драмеди, это, на мой взгляд, мировой уровень сериального производства. Они уже достигли таких высот в этом жанре, что у них могут поучиться и западные коллеги.

Как только я показал пилот «Перевала Дятлова» коллегам, тут же получил однозначный ответ: сериал непременно надо брать. Первая серия сделана настолько мощно, что проект ни у кого не вызывал сомнений. В России история про группу Дятлова очень известна, но и в мире о ней знают. В прошлом году компания BBC сделала отдельную веб-страницу про эту трагедию. Интересно, что через месяц после того, как мы приобрели права на дистрибуцию сериала, Stern Crime - популярный немецкий журнал о детективных загадках – вышел с обложкой, посвященной истории перевала Дятлова. В номере был огромный материал об этой трагедии с фотографиями. Но главный критерий – это качество сериала. Жанр советского нуара в России не новость, так как уже были проекты «Крик совы» и «Мосгаз». Но впервые Валерий Федорович и Евгений Никишов смогли вывести этот жанр на принципиально новый качественный уровень – по картинке, сюжету, подходу. Зарубежный зритель воспринимает «Перевал Дятлова» как сериал в известном на Западе жанре нуар, но сделанный в русско-советском контексте, на высоком уровне продакшна. Мы видим интерес по активности закупщиков платформ и каналов. Надеюсь, зрителям тоже понравится.

«Советскость» не отпугивает аудиторию?

Скорее она вызывает интерес. СССР – это страна, которой больше нет. Если честно, за рубежом обычные люди, не историки, не разделяют Россию и Советский Союз – для них это все Russia. Особенности Советского Союза им надо объяснять отдельно. Но в «Перевале Дятлова» нет особой «советскости». Детектив КГБ приезжает на место действия как какой-нибудь сотрудник ФБР в любом другом сериале. Наоборот, в жанре ретро российская жесткая реальность воспринимается легче, она не так давит, как бывает в отечественных сериалах. Часто они чрезмерно брутальны, и это их главный недостаток на международном рынке. В «Перевале Дятлова» эта брутальность не режет глаз, потому что действие происходит 50-х годах, а тогда нравы были жестче не только в России.

Также в вашем лайнапе СЕРДЦЕ ПАРМЫ. Речь идет о фильме или сериале? Каким вы видите потенциал проекта на зарубежных рынках?

Речь идет о фильме и сериале. В следующем году в прокат выйдет фильм, а потом на «России 1» будет показан сериал. По СЕРДЦУ ПАРМЫ мы приняли решение, увидев первые съемочные материалы с площадки, оценив production value и размах проекта. В отличие от современных западных сериалов он снимался не на зеленом экране, а реально на Урале, с настоящей массовкой. Разумеется, там будут спецэффекты, но видно, что на экране все живое, и зритель верит в эту атмосферу, в этот мир пятнадцатого века. Кроме того, жанр фэнтези сейчас самый ходовой. Каналы и платформы его очень любят и с удовольствием приобретают. «Игра престолов» – главный хит HBO, на Netflix был очень популярен «Ведьмак», сейчас в линейке Netflix Originals на сервисе с успехом вышли немецкие «Варвары».

Кроме фэнтези, что еще востребовано на мировом рынке?

Прежде всего востребовано качество. Какие-то оригинальные истории. В настоящее время рынок перенасыщен контентом, все страны уже научились снимать. Турция стала телевизионной державой, хорошие сериалы выпускают Польша, Корея. Корейцы вообще получили «Оскар» в этом году. Чтобы выиграть в этой конкуренции, нужно снимать на определенном уровне продакшна и находить оригинальные идеи. Надо удивлять, искать какие-то ходы для привлечения внимания зрителя. Все российские проекты Beta Film соответствуют этим требованиям. В них сочетаются качество и оригинальность. Кстати, мы также занимаемся российским документальным контентом. Autentic Distribution – дочерняя компания Beta Film - взяла на дистрибуцию документальный сериал «Перевал Дятлова: охотники за правдой», снятый «Амурскими волнами» и 1-2-3 Production.

Можете ли вы рассказать о каких-то продажах сериалов?

О продажах пока не могу сказать, но мы ведем переговоры с площадками, каналами и, надеюсь, скоро сможем вас удивить.

Вы также приобрели права на адаптацию формата «257 причин, чтобы жить». Есть ли уже договоренности о локальных версиях в других странах?

Пока нет, но мы работаем над этим. В нашей деятельности мы всегда делаем ставку на готовые сериалы, редимейд, но продажа формата – тоже интересное направление. Помимо редимейда, мы продавали на весь мир формат сериалов «Гранд Отель», бельгийский сериал «Профессор Т» и другие.

Насколько вообще интерес к российскому контенту органичен и насколько он вызван пандемией коронавируса, когда всем нужен контент, но съемки пока невозможны?

В первую очередь Beta Film интересуют качественные проекты и что-то новое. Россия – еще новичок на международном рынке. Сейчас мы всех удивляем. Никто из международных закупщиков один-два года назад даже предположить не мог, что из России им предложат что-то достойное. Когда мы общаемся с закупщиками, первой реакцией становится удивление: ничего себе, сериал из России?! Потом они видят трейлеры и понимают, что перед ними что-то интересное. Изменится ли что-то из-за пандемии, можно будет сказать в следующем году, когда начнется провал в контенте. Но я бы не хотел принижать российские сериалы: мол, интересуются, потому что больше ничего нет. Это не так. Все равно еще есть что купить. То, что сняли в 2019 году и досняли в этом, еще попадет на рынок или уже попало. Мы точно занимаемся только качественными проектами, которыми действительно стоит заниматься из интереса, а не потому что в производственном процессе образовалась брешь. С большинством российских продюсеров мы находимся в контакте. Для нас Россия – очень интересный вектор развития, и, надеюсь, это движение будет в двух направлениях. Мы будем и дальше сотрудничать с Россией, а она будет открываться для нас.

В одном из интервью вы сравнивали нынешнее кинопроизводство в России с тем, как развивался рынок в Испании пару лет назад. Можете ли рассказать, какие тут есть характерные черты?

Испаноязычный рынок похож на российский тем, что он включает множество территорий, исторически связанных и объединенных общим языком. Долгое время испанские кинопроизводители снимали контент и продавали его на Латинскую Америку. Точно так же русские продюсеры зарабатывали деньги в СНГ. Потом в 2008 году случился мировой кризис, денег стало меньше вообще у всех – и в Испании, и в Латинской Америке. Производители поняли, что им необходимо открываться, нельзя оставаться только в испаноязычном сегменте. И начали пытаться что-то делать для мирового рынка. В этот момент подключились каналы. Надо отдать должное Atresmedia, компания стала думать о создании контента для мировой аудитории. Мои коллеги тоже приняли в этом участие. В 2009-2010 годах в пакете Beta Film был сериал «Гранд Отель», который мы сначала продали по всему миру как редимейд, а потом – как формат. Римейки были сделаны в Италии, арабских странах и в США. Американский римейк был спродюсирован компанией Евы Лонгории, также она сыграла одну из ролей. Затем мы дистрибутировали сериал «Галерея Вельвет», тоже ставший миро­вым хитом. Таким образом за 10–12 лет Испания превратилась в мировую телепроизводственную державу, где Netflix открывает свой продакшн-хаб.

Как и Испания, Россия обладает относительно большим внутренним рынком. Однако в мире все равно больше денег. В последнее время я вижу, как наши продюсеры начинают думать не только про Россию, но и про мир. В первую очередь это те, с кем мы работаем. «Триггер», «Лучше, чем люди» и «Эпидемия» – три знаковых проекта. Когда появились сообщения о продажах «Триггера», продюсеры стали по-другому со мной разговаривать. До этого они считали, что я им сказки рассказываю. Но затем они начали интересоваться, какие проекты интересны международной аудитории и что нужно учитывать при съемках. Чтобы выйти на мировой рынок, очень многому еще надо учиться. К примеру, между Испанией и Россией есть забавная разница. В Испании всегда был очень хороший сторителлинг, но хромал production value. А в России наоборот: очень крутой production value, фантастическое, одно из лучших в мире соотношение цены и качества, но сторителлинг отстает. Мы еще должны научиться писать сценарии. В первую очередь хороший сценарий предполагает скорость повествования и ритм. Мы очень любим в первых сериях медленно все рассказывать, представлять всех персонажей всех второстепенных линий. Нужно как раз наоборот, быстро забросить зрителя в историю, а дальше он уже сам разберется, кто кому брат-сват. Во-вторых, женские образы в российских сериалах часто представлены в патриархальном, очень консервативном ключе. Героини, как правило, одномерные, в их характерах и поведении очень много клише. «257 причин, чтобы жить» – яркий пример того, как можно избежать клише, оставаясь при этом русским проектом и не пытаясь делать из России другую страну. На самом деле роль женщины в российском обществе совершенно отличается от того, как она представлена в отечественных сериалах. Все это нужно учитывать, чтобы проекты были действительно востребованы на международной арене.

Кроме того, в России развиты уникальные жанровые традиции, которых нет в других странах. В этих жанрах, на мой взгляд, мы можем действительно конкурировать. В первую очередь это sci-fi, в котором, помимо США, умеют работать очень мало стран. А у нас есть целая традиция sci-fi в кино и литературе. Даже Тарковский снимал в этом жанре СОЛЯРИС и СТАЛКЕР, братья Стругацкие писали свои романы. Это тот жанр, где Россия может создать конкуренцию даже Голливуду, учитывая, как дешево и хорошо мы можем производить такие проекты. Я вижу здесь большой потенциал. «Перевал Дятлова» – отчасти тоже sci-fi, там есть мистика, оккультные вещи. Также нужно развивать нуар. Сериалы в этом жанре уже есть, теперь их надо вывести на новый уровень.

Также интересны истории про современную Россию. Это могут быть социально-политические драмы, детективы и триллеры, но с социальным подтекстом и про современность. Интересны общемировые проблемы и тенденции: отношения государства и личности, социальное расслоение между богатыми и бедными. Россия в этом плане – капиталистическая страна с такими же, как и у всех капиталистических стран, проблемами.

Как вы думаете, что нужно сделать, чтобы как можно скорее исправить проблемы со сторителлингом?

Надо работать (смеется). Главное – нужно осознать эту проблему и пытаться ее как-то поправить. Необходимо работать со сценаристами, закладывать время на девелопмент. На это надо выделять не только деньги, но и время. Ни один самый крутой голливудский сценарист, если ему поставить задачу написать за четыре месяца 16 серий, не сможет это сделать на должном уровне. Девелопмент – это очень сложный процесс, который может занимать годы. Есть даже такое понятие, как development hell – «ад девелепомента». Самое главное – в девелопменте результат не купишь за деньги. Если красивую картинку можно купить, то хорошего сценария только деньгами не добиться. Нет прямой зависимости: в полтора раза выше расходы на девелопмент – в полтора раза выше качество сценария. Это работа и муки (смеется). Со своей стороны мы в Beta Film пытаемся помочь продюсерам с девелопментом, читаем много заявок. Мы осознаем эту проблему и тоже работаем над этим. У нас есть идеи, как можно изменить эту ситуацию, и, надеюсь, в среднесрочной перспективе в этом направлении мы достигнем чего-то.

Дело в том, что уже на стадии девелопмента проекты должны создаваться с перспективой международных продаж. Для этого по умолчанию нужно развивать женских персонажей: делать их главными героями и усиливать второстепенных. Увеличивать скорость повествования, чтобы захватить зрителя: уже на пятой – десятой странице мы должны понимать, о чем проект. Очень часто в русских сериалах завязка происходит в конце первой серии. То есть сначала 40–50 минут идет вступление и только потом происходит событие, которое на самом деле должно быть в начале или середине сценария. У сериала «Триггер» существуют две версии – российская, на 16 серий, и международная, на 15. Вместе с продюсерами мы сделали международную версию сериала, смонтировав из первых двух серий одну. В большинстве стран продавалась именно эта версия. Мы уплотнили экспозицию, убрали чрезмерную брутальность и взяли кейс из второй серии про пациентку, у которой погиб муж и которая становится одним из главных персонажей на весь сезон. Таким образом мы повысили скорость, ритм, и получился сторителлинг мирового уровня. Мы благодарны продюсерам за то, что они сразу поняли наши предложения и внесли необходимые правки. Поэтому проект и стал успешным на международной арене: в нужный момент обе стороны друг друга поняли и правильно отреагировали. «Триггер» – кейс, который можно преподавать в киношколах.

Как, на ваш взгляд, будет развиваться российское кинопроизводство в дальнейшем?

Я оптимист. Если все будет продолжаться в том же духе, то перед Россией разворачиваются большие перспективы в кино- и телепроизводстве. Из-за пандемии мы видим: вообще непонятно, что будет происходить с кино. Может быть, останутся только VoD и телевидение. Большая надежда возложена на российские платформы, потому что без них такого бума не было бы. Платформы стали инвестировать в кино и сериалы, изменились бизнес-модели и экономическая структура производства. Им нужно много контента, они ищут оригинальные проекты, а не такие консервативные, как телеканалы. Также меня очень радует, что «Роскино» сейчас делает хорошую работу по продвижению российского контента за рубежом. Компания занимается именно тем, чем должна заниматься такая организация – как, например, German Films в Германии. То есть продвижением и представлением контента и продюсеров на мировой арене, работой с крупными рынками – MIP и C21. На C21 состоялась премьера «Перевала Дятлова» и других поддерживаемых «Роскино» проектов. Если еще сценарии научимся писать, будет вообще отлично.

Что будет происходить с кинопрокатом в дальнейшем, по вашему мнению?

Я занимаюсь сериалами, кинопрокат – не совсем моя сфера. С одной стороны, я не верю в смерть кино, потому что коллективный просмотр на большом экране дает другое восприятие. Я, например, очень люблю ходить в кинотеатр и, несмотря на пандемию, все равно посмотрел ДОВОД на большом экране и получил огромное удовольствие. С экономической точки зрения, думаю, кино в итоге станет площадкой для больших блокбастеров, где важны именно зрелищность и визуал. Все эти фильмы Marvel про супергероев, другие крупнобюджетные проекты, фэнтези. Может быть, прокат в кинотеатре станет дополнительным источником дохода для крупнобюджетных сериалов вроде «Игры престолов». У этого проекта бюджет как у кинофильма, так почему нет? В России «Игра престолов» уже была показана в кинотеатрах, но как event. Наша страна в этом плане более продвинутая, потому что я не помню, чтобы, например, в Германии этот сериал был показан в кинотеатрах. А у нас люди любят экспериментировать, стоит вспомнить ГОГОЛЯ, который шел сперва в кино, а затем по ТВ. То есть то, что сделал ГОГОЛЬ, может стать обычной практикой в мире. Популярные блокбастеры вроде ПИРАТОВ КАРИБСКОГО МОРЯ легко могли бы превратиться в сериалы. А все камерное, жанры вроде драмы и драмеди, уйдет на VoD. На самом деле я так понимаю, что и в России ведущие артхаусные режиссеры сотрудничают с онлайн-площадками. Все это уже происходит на наших глазах и будет дальше развиваться.

Вы упомянули «Роскино». За год проведения Key Buyers Event можно ли выделить какие-то изменения в восприятии российского контента международными закупщиками?

«Роскино» и «Экспоконтент» – две организации, которые сейчас очень хорошо работают и делают ровно то, что нужно. Они отлично занимаются культурной дипломатией с бизнес-основой, потому что главное – это все равно бизнес. Key Buyers Event – движение в абсолютно правильном направлении. Мне понравилось, как был организован онлайн-маркет, а они провели его чуть ли не первыми в этом году. Рынки MIP и C21 состоялись в этот раз в Интернете. Key Buyers Event, на мой взгляд, с технической точки зрения прошел на том же уровне. Мероприятия организованы очень хорошо, теперь на них нужно зазвать людей, привлечь профессионалов. А это делается не только рекламой, но, естественно, какими-то личными наработками общения с байерами. Грубо говоря, нужно им лично позвонить и пригласить. И это не происходит с наскока, связи нарабатываются годами. Но первый шаг был сделан. Если такую работу проводить систематично в течение нескольких лет, то через пять – десять лет уже не надо будет никого звать, все станут и так держать в голове, что нужно съездить на Key Buyers Event в Россию. Продвижение предполагает работу не только в онлайне, но и в офлайне, поэтому как только пандемия закончится и границы снова откроются, надо будет дальше налаживать отношения. На последнем Кинорынке в Берлине мои иностранные коллеги с приятным удивлением отмечали изменения в работе «Роскино»: как проходят мероприятия, какое отношение к гостям, как с ними общаются организаторы – совершенно другой мир. Евгения Маркова, Александра Модестова и их команды отлично делают свое дело.

Пять – десять лет – это очень долго.

В России – да, а в мировой перспективе это, считай, завтра. Мы должны понимать, что в мире планируют на годы вперед. А в России все всегда нужно здесь и сейчас. Мы видим, что Испания прошла этот путь за 10–12 лет, с нашей русской хваткой мы можем пройти его за пять. Год за два (смеется).

Совладелец «Среды» Иван Самохвалов часто отмечает важность личных связей и произведенного впечатления. Есть ли еще какая-то специфика общения с западными коллегами, которая неочевидна в России?

В мире вообще очень важно личное общение. Чтобы убедить человека в чем-то, он должен тебя сначала узнать, вживую посмотреть на тебя. Иностранцы в первую очередь смотрят на человека не как на делового партнера, а оценивают, возможно ли вообще общение. Если они видят, что могут общаться по-человечески, то уже дальше думают, как найти точки соприкосновения по бизнесу. Поэтому личные встречи имеют большое значение. Иностранцам надо предлагать проекты, понятные им с культурной точки зрения – что это, про кого. Если им непонятно, то нужно объяснять социально-политический, исторический контекст. Я иногда читаю проекты и понимаю, что для того, чтобы показать их иностранцам, мне как минимум нужно сделать 20 сносок. Особенно это касается Советского Союза, который вообще непонятен миру. Что такое пионерия, комсомол, горисполком? СССР функционировал по совершенно другим принципам, чем западные страны.

Если вы приносите проект на копродукцию, то должны четко понимать, как он будет финансироваться в первую очередь в России. На мировом рынке претендент на копродукцию воспринимается прежде всего как человек, который может принести деньги из своей родной страны. Если в проекте вообще нет денег из России, то европейцы не понимают, почему они должны вкладываться, когда даже русские не хотят инвестировать. Далее необходимо понимать, сколько денег нужно дополнительно. Если предлагается проект с огромным бюджетом, а средства из России составляют 10 процентов, то невозможно получить остальные 90 процентов за рубежом. Все-таки больше 50 процентов финансирования должно быть из России. Также проект должен быть интересен европейской платформе или каналу. Чисто российская история просто про Россию не вызовет желания вкладываться в нее. Запад могут заинтересовать те жанры, о которых я говорил выше.

В настоящее время выходят такие сериалы, как «Война и мир», «Чернобыль», «МакМафия», «Великая». С чем, на ваш взгляд, связан такой интерес к России?

Россия – большая страна с интересной, самобытной историей и культурой, где есть свои «бренды» – Достоевский, Толстой, Екатерина Вторая, катастрофа в Чернобыле и так далее. Но проекты, о которых вы говорите, сделаны западными кинематографистами. Это нечто другое, чем когда русские снимают сами про себя. Иностранные проекты про Россию, безусловно, играют нашим продюсерам на руку, но в плане бизнеса не дают им ничего. Очень сложно принести российский сценарий проекта про Россию и убедить западную платформу полностью профинансировать его. Потому что она скажет, что ей лучше взять западных сценариста и продюсера, написать и снять самостоятельно. Я верю, что когда-нибудь российский продюсер сможет получить заказ HBO, написать сценарий и снять его в России. Но для начала нужно, чтобы HBO купил российский сериал. Надеюсь, это скоро случится.