«Танцуй, Селедка!»: черная комедия о предательстве отца, рассказанная женщинами
История о несостоявшемся разговоре с примесью роуд-муви
В прокат выходит картина режиссера-дебютанта и актрисы Александры Лупашко и сценариста Татьяны Загдай о травме безотцовщины. Тридцатилетняя Жанна в исполнении Александры Бортич возвращается из Москвы в родной провинциальный город для того, чтобы похоронить отца, который бросил их с мамой двадцать лет назад, не принимал никакого участия в их жизни и даже не приехал на похороны бывшей жены. Сильная и волевая Жанна стремится быстрее закончить формальности и уехать, чтобы уже больше не возвращаться никогда. Она хочет побыстрее похоронить отца, однако похороны в провинции, где в морге есть выходные дни, а местные стараются терпеть и не умирать в неположенное время – тот еще квест. Вместе с непутевым соседом Костиком (Илья Антоненко) Жанна вынуждена везти тело отца до областного морга триста километров.
Внешне девушка собрана и спокойна, ведь для нее отец умер двадцать лет назад, когда бросил их с матерью ради другой женщины, однако воспоминания о детстве, проведенном с отцом, о его шутках, аудиокассетах, которые они вместе продавали по выходным в городском парке, музыка, которую они слушали (песни 90-х – важная составляющая часть повествования фильма в тренде сегодняшнего кинопроцесса), фрагменты старой жизни воскресают перед героиней, оказавшейся в старой квартире, как неотъемлемая часть жизни, которую невозможно выкорчевать из памяти при всем желании. Во время поездки в морг внезапно оживает в воображении героини и мертвый отец, который, словно герой картины ЧЕЛОВЕК – ШВЕЙЦАРСКИЙ НОЖ, вдруг начинает общаться с Жанной и предлагает провести последний день вместе. Отец в исполнении Павла Майкова – безответственный и эгоистичный пижон в 1990-е, торгующий кассетами с капота своего старого Volvo, и потрепанный жизнью, никому не нужный в 2020-е человек, которого некому похоронить, кроме брошенной им когда-то дочери. «Как жил, так и умер», – признается герой, констатируя закономерный итог своей жизни.
Оживший Виталий Семенович по дороге в морг пытается устроить дочери праздник, то приглашая ее покататься на аттракционах, то поиграть на игровых автоматах, а то и устроить личную жизнь, дразня дочь странным домашним прозвищем Селедка и предлагая танцевать, когда все хреново, только он забыл, что дочери не восемь и даже не десять, и последние двадцать лет жизни она привыкла противостоять ей в одиночестве. «За жизнь при жизни надо было базарить, а щас все – конечная остановка», – пытается Жанна осадить отца, который почувствовал муки совести только после своей смерти.
Жутковатое путешествие по моргам, которые не работают по выходным, местам, где устраивают поминальные обеды, где на героиню набрасывается бывший одноклассник, владеющий заведением, обочинам провинциальных дорог, на которых героев поджидают бандиты, не так страшно по сравнению с необходимостью встречи с самым близким человеком, который предал и бросил родного ребенка, не вспоминая о нем и не думая, как он живет. «Какой ты мне папа, ты чужой мужик мне, а не папа. Я бы сюда не приехала, если бы было кому тебя хоронить, но ты на х*р никому не сдался», – кричит Жанна отцу.
При этом не все окружающие способны понять душевную боль героини. Условно осужденный Костик, который вынужден везти Жанну в трип по районным моргам, озабочен тем, где достать денег, и не очень понимает душевных метаний героини, а именно – почему Жанна так обижена на отца. «Ну прибухивал, по бабам бегал, но так-то он нормальный мужик был, у меня вот вообще никакого отца не было», – говорит парень. В обществе, где от мужчины не требуется забота о своей семье, а ребенка можно безнаказанно бросить и не вспоминать о нем всю оставшуюся жизнь, изменяющий и пьющий отец считается чуть ли не добродетелью в ситуации, когда он вообще есть, конечно. И это – норма, в которой десятилетиями жили сегодняшние взрослые люди в России, многие из которых страдают от травмы безотцовщины и брошенности и часто неосознанно транслируют эту травму на свою жизнь и жизнь своих детей. Такова и Жанна, мы мало знаем о том, какова ее жизнь в Москве, но то, что о ней известно – это тупиковый, никуда не ведущий роман с женатым мужчиной, который, очевидно, основан на ее страхе предательства и травме от развода родителей. На протяжении всего фильма Жанна борется между чувством любви к своему отцу, которое проявляется в конце картины, когда героиня теряет его окончательно, и чувством обиды и боли от предательства родного человека – в этом основа характера и поведения героини.
Сценарий фильма основан на пьесе Татьяны Загдай «Человек в закрытой комнате», где было дано больше жестких и болезненных подробностей о жизни Жанны. Например, об аборте, который она пережила, или об изнасиловании и воровстве денег на похороны, которое из фильма было решено исключить, чтобы простроить более светлую романтическую линию картины. Несмотря на то, что многие жесткие моменты жизни героини были исключены из сценария, после премьеры Александра Лупашко признавалась, что изначально предполагалось сделать фильм еще более зрительским и жизнерадостным, и благодарила студию СТВ и продюсера Сергея Сельянова за то, что удалось сохранить интонации драматурга, и картина получилась более авторской. Видимо, баланс между авторским и зрительским кино, хоть и за счет исключения болезненной правды жизни, все же удалось сохранить. Об этом свидетельствует победа картины на фестивале экранизаций «Читка 2.0», а также приз за лучший сценарий фестиваля «Зимний» в конце прошлого года.
Картина сочетает в себе сразу несколько жанров – это и роуд-муви, и черная комедия, и семейная драма, а по определению сценариста картины, это печальная комедия, история о несостоявшемся разговоре отца и дочери и о том, как важно быть рядом со своими детьми.
Фото: кадр из фильма ТАНЦУЙ, СЕЛЕДКА!
