Минимальной гарантией в случае голливудских релизов давно уже никого не удивишь – особенно если речь идет о мейджорах. Однако выход драмы СПАСТИ ЛЕНИНГРАД, прокатчик которой потребовал мингарантию от многих кинотеатров, спровоцировал дискуссию: а нужны ли вообще подобные инструменты при работе с отечественным кино, долю которого поднимают всем миром? БК попытался разобраться в ситуации.

Материал был впервые опубликован в электронном БК №3 (777) от 25 января 2019 года

 

На данном этапе развития рынка проблема c минимальными гарантиями затрагивает в основном самую незащищенную часть площадок: запущенных по программе Фонда кино, недавно открывшихся новых независимых кинотеатров и частично – показчиков, демонстрирующих неудовлетворительные для прокатчика результаты и самые низкие сборы (зачастую это небольшие независимые кинотеатры в малых городах). В число проблемных под конец 2018 года попадает порядка 750 кинозалов, открытых по программе Фонда кино, которые за три года работы посетило 11 млн человек, а общая сумма сборов за все время их функционирования составила более 2,1 млрд рублей. Росписью большей части из них занимается киносеть «Премьер Зал» – она договаривается от имени фондовских площадок с дистрибьюторами о прокате фильмов без минимальной гарантии. Эти социальные кинотеатры, открытые в первую очередь для обеспечения доступа к кинопоказу жителей небольших населенных пунктов и одновременно – для распространения российского кино, чаще всего сталкиваются с тем, что не могут предложить своим зрителям достойный репертуар в силу того, что не представляют интереса для крупных дистрибьюторов.

Среди представителей нескольких кинотеатров мы провели опрос на анонимной основе о том, выставляют ли им дистрибьюторы требования по минимальным гарантиям на российское кино. Субсидированные площадки подтверждают необходимость производить подобные выплаты: «Т-34 нам давали под минимальную гарантию в 30 тысяч рублей, но, слава богу, фильм хорошо прошел, и мы отбили эту сумму в несколько раз. По проекту СПАСТИ ЛЕНИНГРАД требуют совсем небольшую гарантию – 10 тысяч, это еще сносно. Из ближайшего – ТОБОЛ, СЕМЬ УЖИНОВ, КАК Я СТАЛ РУССКИМ, БАБУШКА ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ 2 – просили по 25–30 тысяч рублей, мы не стали ими работать. Почти всегда по крупным российским проектам запрашивают 25–30 тысяч, так делают все мейджоры. Они объясняют это компенсацией минимальных затрат на доставку контента и работу всех служб: рекламных, бухгалтерских, статистических. Как только кинотеатр отрабатывает стабильно 4-5 проектов, прокатчики снимают его с гарантии, но мы берем такие фильмы не каждый месяц, поэтому не можем избавиться от этих выплат».

Представители кинотеатров, уверенно работающих на рынке, составляющих небольшие сети и даже двухзальных и трехзальных площадок говорят о том, что им чаще не приходится сталкиваться с минимальной гарантией. «Кинотеатры у нас достаточно крепкие, собирают неплохо, наверное, в связи с этим требований минимальной гарантии, во всяком случае, от крупных компаний, нам не поступает. Иногда поступает от небольших дистрибьюторов. Российское кино дают проще, чем иностранное, – рассказывает представитель небольшой сети кинотеатров. – WDSSPR в начале работы с показчиком берет минимальную гарантию 20–30 тысяч рублей, чтобы проверить его. Потом перестает ее требовать после того, как прояснится ситуация со сборами. Это нормальная практика. Недавно просили мингарантию по СТЕКЛУ, а российские проекты я даже не могу вспомнить».

Иногда представители кинотеатров говорят о том, что даже если обычно минимальную гарантию на фильмы не просят, случается так, что дистрибьюторы делают это, чтобы «воспитать» показчика: «За все это время минимальную гарантию с нас требовали едва ли не один раз – просто прокатчик решил нас повоспитывать. За последние годы был еще один случай – с ДВИЖЕНИЕМ ВВЕРХ. Сначала нам не хотели давать фильм, но потом дали под небольшую гарантию, которую легко удалось отбить. Не помню точно сумму, но сомнений в успехе картины у нас не было». Также площадки воспринимают минимальную гарантию как своего рода показатель коммерческого потенциала проекта: «Как правило, минимальные гарантии просят по зарубежным фильмам, тогда мы уже принимаем решение, окупится картина или нет. И если мне не дают кино без минимальной гарантии, например, в малый город, я и не беру, стараюсь верить своему букеру, что не стоит. КРИД 2 мне таким образом не дали. Ну нет и нет».

Дистрибьюторы не готовы обсуждать детали выставления минимальных гарантий на свои проекты, объясняя это тем, что подобный разговор касается коммерческой политики компании, все договоренности с кинотеатрами составляются исходя из индивидуального подхода и их обсуждение означало бы раскрытие финансовых условий взаимоотношений компаний с партнерами. Поддержать разговор конкретно о минимальных гарантиях в ответ на наш запрос дистрибьюторы не сочли возможным, но, рассказывая ранее о сотрудничестве с модернизированными кинотеатрами, они объясняли необходимость минимальной гарантии снижением своих финансовых рисков в работе с только что открывшимися площадками, у которых еще нет финансовой истории, и в работе со злостными неплательщиками. Это своего рода подстраховка на случай, если кассовые сборы площадки не смогут окупить затраты прокатчика, оценка коммерческого потенциала кинотеатра и его добросовестности в плане платежей. Если площадка доказывает свою состоятельность и способность собрать достаточную выручку, сотрудничество с ней переходит на стандартные условия.

У минимальной гарантии есть и неочевидные на первый взгляд функции. Некоторые прокатчики используют ее как метод оптимизации росписи, запрашивая гарантийные выплаты, чтобы отсечь часть кинотеатров и выпустить фильм на меньшем количестве площадок, но с большей эффективностью сборов. Председатель совета Ассоциации владельцев кинотеатров Олег Березин подтверждает это: «В последнее время, к сожалению, минимальная гарантия также используется для повышения показателей эффективности самой дистрибьюторской компании либо ее менеджеров. Это когда кинотеатру предлагается экономически необоснованная минимальная гарантия в случае, если у фильма на площадке невысокий потенциал для сборов, либо эта выплата носит запретительный характер». По словам Березина, минимальная гарантия становится способом отсева кинотеатров, которые могли бы испортить статистику прокатчикам по средним сборам на экран. «Мейджоры отчитываются перед своими головными офисами. Естественно, они должны показывать высокие наработки на копию. Соответственно, от этого зависят их премии, бонусы, показатели эффективности и так далее. В этой ситуации менеджеру проще вообще не давать кино, чтобы потенциально слабые результаты не испортили ему предотпускные бонусы. Либо заломить такую гарантию, чтобы всем мало не показалось, – рассказывает Олег Березин. – Это касается и дистрибьюторов российских фильмов. Особенно в ситуации, когда результаты проката ниже ожиданий продюсеров, прокатчик всегда может предъявить некие объективные показатели и причины, подтверждающие, что он старался, выдвинул определенные условия, но кинотеатры оказались нехорошие, а зрители – вообще плохие, так как проигнорировали кино». Также он отмечает, что минимальная гарантия часто становится инструментом борьбы с кинотеатрами, которые не соглашаются с дистрибьюторами на предложенные форматы, условия, проценты кассовых сборов: «Вроде бы отказать кинотеатру нельзя, тогда назначается какая-то малореальная минимальная гарантия».

Независимый букер Светлана Будник, занимающаяся в том числе росписью кинотеатров Фонда кино, считает минимальные гарантии нормальным рыночным инструментом, неизбежным на начальном этапе выстраивания отношений прокатчиков и новых кинотеатров. «Я считаю существование мингарантии вполне приемлемым и абсолютно логичным рычагом в условиях рынка. Любому дистрибьютору нужно покрывать свои расходы, как минимум по логистике. Все должны отдавать себе отчет в том, что это бизнес. Мы не занимаемся благотворительностью, а вместе с прокатчиками зарабатываем деньги. Понятно, что кинотеатров становится все больше, дистрибьюторам сложнее оценивать их коммерческий потенциал. Открываются маленькие площадки, которые не понимают ни динамику рынка, ни свои возможности. Мингарантия помогает в начале работы оценить потенциал работы любого нового кинотеатра». Со Светланой согласна руководитель букинг-агентства «Оптима кино» Елена Хажинская: «Когда тебе дают товар на реализацию, поставщик имеет право выдвигать условия этой реализации. Есть свои нюансы конкретно в нашем бизнесе, но модель вполне рыночная. Основной доход прокатчика – это его процент от валовых поступлений кинотеатров. Естественно, каждый дистрибьютор, прокатывающий российское кино, хочет на нем заработать. И если кинотеатр зарабатывает на этом фильме 7500 рублей, то либо нужно не предоставлять возможность демонстрировать картину, либо назначить минимальную гарантию».

По поводу оценки добросовестности недавно открывшихся площадок Олег Березин обращает внимание, что в этом отношении дистрибьюторы «стелют себе соломку и стараются за счет кинотеатров упростить себе жизнь». «Ничто не мешает прокатчику дать фильм без минимальных гарантий, но договориться о том, чтобы каждую неделю показчик оплачивал бы долю дистрибьютора. Такая практика применяется – оплатил эту долю и получил новый «ключ». И прокатчика это не приведет к существенным экономическим потерям, и будет честно по отношению к вновь открывшимся кинотеатрам. Если говорить о борьбе с неплательщиками, то тут возникает резонный вопрос: если твой контрагент должен тебе денег, то самый простой вариант – не работать с ним. Опять же здесь вступает в силу стремление менеджеров по прокату гнать отчет, гнать количество расписанных кинотеатров, экранов, поэтому очень часто туда попадают площадки с огромными долгами, которые в результате только увеличиваются».

Некоторые кинотеатры признают, что в принципе не против разумной минимальной гарантии: «10 тысяч рублей без рекламы и 20 тысяч рублей с рекламой, но тогда чтобы прокатчики не давили по сеансам. Иногда требуют мингарантию и еще особые условия по росписи». Если для Москвы сумма в 25–30 тысяч незначительная, то для регионов, особенно малых городов с невысоким уровнем сборов, – порой решающая. «На рынке средняя цена отправки одного DCP в кинотеатр (не важно, почтой или еще чем-то) составляет 2700 рублей. Добавим еще 300 рублей на различные транзакции – обработать платежи, заключить договор, распечатать бумаги, отправить почтой отчеты и так далее, – рассказывает Олег Березин о себестоимости доставки копии фильма в кинотеатр. – Прямых реальных расходов – 3000 рублей. Даже если умножим на два – это будет 6000 рублей».

Говоря о стоимости минимальной гарантии, Светлана Будник напоминает, что существуют определенные расходы, кроме стоимости доставки: «Я стараюсь смотреть на кинопрокат не только с позиций кинотеатров и букинга, но и с точки зрения прокатчиков. Когда стали появляться фондовские кинотеатры, в самих кинопрокатных структурах штат сотрудников не был расширен. А с увеличением количества кинотеатров нагрузка на менеджеров компании повысилась: любые переговоры с «новенькими» – это усилия и время сотрудников». По словам Будник, сумма минимальной гарантии абсолютно разная в каждой компании: «И она колеблется. Бывает 10 тысяч, бывает 25–30 тысяч, 50 и даже 100 тысяч. И среди мейджоров есть такие, которые определяют ее на минимальном уровне, чтобы покрыть расходы на доставку, изготовление «ключей», о чем тоже никто не думает, и так далее. Но опять же, часто просто «покрыть расходы» мало кому интересно. В любой компании, кроме каких-то общих моментов, многое зависит от менеджера. Кто-то может решить: почему бы не заработать? И называет сумму, условно говоря, в 50 тысяч. Можно попробовать поторговаться. А кто-то из менеджеров соглашается на работу и предлагает поставить 10 тысяч. Я так понимаю, есть план по росписи, и какие-то кинотеатры могут рассматриваться для того, чтобы прощупать их потенциал. По каким-то площадкам есть статистка по наработке, а по каким-то вообще ничего не понятно».

По словам Елены Хажинской, в «Оптима кино» нет проблем с минимальными гарантиями на отечественное кино. «Нам на российские фильмы давно не выставляли минимальных гарантий. На иностранные картины периодически выставляют все из первой десятки прокатчиков. Суммы – от 10 тысяч до 50 тысяч рублей. Не могу сказать, что это сильно проблемные деньги на больших релизах. Проблему составляет скорее то, что это не просто минимальная гарантия, а предоплата, то есть заплатить ее надо заранее, еще до начала проката, – говорит Хажинская. – Себестоимость выпуска фильма кинотеатры и дистрибьюторы считают по-разному. Так как я побывала с обеих сторон баррикад, у меня взгляд на эту проблему, наверное, более объективный. Что такое себестоимость услуги? Контент плюс «ключи», так некоторые считают. А кампания по выпуску, а рекламные материалы, логистика этих материалов, работа офиса, почтовые услуги, Интернет, телефонные переговоры? Думаю, апеллировать «себестоимостью» некорректно».

Рассказывая о своем опыте работы с фондовскими кинотеатрами, Светлана Будник отмечает, что представители таких площадок не возмущаются величиной минимальной гарантии и думают. Точнее, риски в основном взвешивает она сама, но всегда проговаривает с кинотеатром разные варианты. «Мингарантия на российские проекты в среднем составляет 30 тысяч, это значит, нужно собрать 60 – на самом деле не так уж это и много. Я думаю, среди фондовских кинотеатров недовольство мингарантией – это массовое явление. Представьте, вы сначала получили деньги, купили оборудование, хотите работать дальше, и вот только после всего этого начинаете думать: а что дальше? Хорошо, если дальше все было бы проще, но тут начинаются переговоры, и для многих это просто тупик. Надо же отдавать себе отчет в том, что кинопоказ – это бизнес. Кинотеатр берет на себя ответственность. Он должен понимать уже на этапе формирования заявки, что придется соблюсти ряд обязательств, проанализировать коммерческий потенциал площадки, оценить все риски, – рассказывает Светлана Будник. – Надо сразу думать обо всех аспектах. В том числе о том, кто будет пользоваться услугой, каковы конкурентные преимущества площадки, если ваш кинотеатр не первый. Надо понимать, какие люди живут в этих маленьких городах, насколько населенный пункт платежеспособен, будет ли фильм востребован среди горожан. Взвесить все эти факторы, оценить, есть ли смысл показывать это кино, а потом пробовать договариваться и уменьшать сумму – какие-то менеджеры идут на такие переговоры, какие-то не идут. Не до конца продумывая эти моменты, кинотеатры частично сами виноваты». Светлана отмечает, что еще на стадии переговоров всем своим партнерам в кинотеатрах сообщает о том, что, кроме инвестиций в оборудование и продвижение, в обороте должна закладываться сумма, которую площадки изначально, еще не зарабатывая денег, будут вынуждены потратить как стартовый капитал, чтобы выйти на рынок и заслужить какую-то лояльность прокатчиков.

Фондовские кинотеатры выполняют социальную функцию в интересах государства, дистрибьюторы, очевидно, не готовы заниматься благотворительностью. Дело остается за государством: как бы оно могло помочь в решении проблемы с росписью российских фильмов в небольших кинотеатрах? По мнению Олега Березина, минимальная гарантия вообще является одним из инструментов работы дистрибьюторов с показчиками. Злоупотребление им становится проблемой рынка. «Если говорить о фондовских кинотеатрах, то политика министерства культуры и Фонда кино, а также продюсеров, которые производят фильмы с частичной или полной возвратной или безвозвратной государственной поддержкой, конечно, наводит на грустные размышления, – говорит Березин. – Еще пять лет назад для таких кинотеатров я предлагал ввести фиксированную минимальную гарантию, которая покрывала бы прямые расходы дистрибьюторов – затраты, связанные с отправкой цифровой копии и обработкой каких-то транзакций. Надо установить фиксированную минимальную гарантию для фильмов массового проката, которая реально покрывала бы прямые расходы дистрибьютора на отправку копий кинотеатрам. Особенно это относится к фильмам, созданным с государственной поддержкой, в первую очередь – с безвозвратной. Государство – Фонд кино, министерство культуры – при выделении субсидий может вписать в контракт на частичную или полную финансовую поддержку производства требование о фиксированной минимальной гарантии. Поставить это условием получения государственных денег. Соответственно, продюсеры будут транслировать это дистрибьютору при передаче прав на прокат». Кроме фиксированной минимальной гарантии, для развития социальных кинотеатров, по мнению Березина, необходим запрет на установление минимального количества сеансов, так как речь идет не о тех площадках, которые постоянно работают в режиме кинопоказа. Также нужно, чтобы дистрибьюторы не отказывали в выпуске фильмов первым экраном, поскольку если в городе нет конкуренции, то нет и никакого экономического смысла не давать картину на этих условиях.

С прошлого года Фонд кино стал предоставлять кинотеатрам, открытым по программе кинофикации малых городов, российские фильмы без минимальной гарантии. По условиям договоров, заключаемых между фондом и показчиками, по итогам проката площадки оставляют у себя 50% от валового сбора. Вторую половину сборов Фонд кино передает дистрибьюторам. В пресс-службе ведомства сообщают, что на таких условиях уже предоставлен фильм СПАСТИ ЛЕНИНГРАД и ведутся переговоры с прокатчиками по остальным российским релизам 2019 года. Основными трудностями, с которыми пришлось столкнуться при реализации данной инициативы, в пресс-службе называют отсутствие заинтересованности дистрибьюторов в сотрудничестве, а также отсутствие опыта по управлению кинотеатрами у большинства юридических лиц, получивших дотации Фонда кино по этой программе.

«Кинопрокат в первую очередь является коммерческой историей, и установление минимальных гарантий понятно, ведь у дистрибьюторов стоит задача собрать максимум с каждой площадки. А когда сборы отдельных кинотеатров не могут покрыть даже расходы по доставке фильма, интерес прокатчиков к таким площадкам становится нулевым, – говорят в Фонде кино. – Мы не вправе диктовать дистрибьюторам свои условия по данным вопросам. Вместе с тем мы пытаемся найти и внедрить варианты решения проблемы без ущерба для всех игроков рынка. Инициатива по предоставлению контента через Фонд кино и является таким решением с нашей стороны – мы берем на себя затраты по доставке фильма, а также выступаем финансовым гарантом перед дистрибьютором. Таким образом поддержанные по программе кинофикации малых городов кинотеатры освобождаются от выплат минимальных гарантий. При этом важно отметить, что данная работа проводится лишь с теми площадками, которые не входят в сферу интересов прокатчиков».

«У меня пока небольшой опыт – мы выпустили с помощью фонда всего две российские картины из пакета мейджоров, – рассказывает Светлана Будник. – Фонд кино предоставил нам договор, сами картины и «ключи». Это был выход из ситуации, без фонда мы вряд ли смогли бы на начальном этапе взять пару российских релизов в прокат. И эту информацию мне подсказал сам руководитель новосибирского Fox, за что ему огромное спасибо! Вариант проката через фонд тогда устроил нас всех. Получается, есть возможность избежать минимальной гарантии при показе отечественных релизов – начать сотрудничать с Фондом кино. Кроме того, что фонд дал денег на модернизацию, помог открыться, он еще и помогает с репертуарным планированием! Так что выход есть. И еще раз спасибо Фонду кино за такую вот помощь и поддержку!» «В нашей «сети» есть несколько кинотеатров, открытых по программе Фонда кино. Никто из них не работает с данной инициативой. В нашем случае это скорее понятно, потому что мы вплетаем русские релизы в общую канву коммерческого репертуара, – комментирует работу фонда с субсидированными кинотеатрами Елена Хажинская. – Но вот те, кто расписывает свои площадки самостоятельно и немного зарабатывает на прокате, должны этим пользоваться. Оценить масштаб такого применения возможностей фонда в прокате я не могу. Если это касается всех кинотеатров – инициатива хорошая, но интересно было бы узнать мнение дистрибьюторов».

Говоря об инициативе Фонда кино, Олег Березин отмечает, что непонятно, за счет чего ведомство будет покрывать возможные убытки от деятельности таких кинотеатров: «Уже сейчас, я знаю, это приводит к конфликту интересов на рынке, потому что с одним и тем же фильмом работает и дистрибьютор, и Фонд кино. Но это не функция фонда. Все равно возникнет вопрос того, что кинотеатр не расплатится с прокатчиком. Кто в таком случае будет компенсировать дистрибьютору эти расходы – Фонд кино? Тогда за счет каких средств? Фонд все-таки оперирует бюджетными средствами, даже теми, которые вернулись от продюсеров. Это скорее из области тенденции на рынке, которая не только в кино, а вообще существует в общероссийском экономическом пространстве: чиновники начинают вытеснять с рынка предпринимателей и замещать их эффективными менеджерами – государство занимается не свойственными ему предпринимательскими функциями. Гораздо целесообразнее установить определенные правила, тем более что они не ущемляют ни продюсеров, ни дистрибьюторов, ни кинотеатры, ни коммерческие площадки. Грамотные правила не будут создавать излишней конкуренции, но при этом позволят социальным кинотеатрам иметь доступ к кино».

По мнению Олега Березина, существование минимальной гарантии – это нормальная практика деловых отношений дистрибьютора и кинотеатра, которая достаточно широко применяется во всем мире: «Это не зависит от «национальности» фильма, и проблемы возникают лишь при злоупотреблении одной из сторон данным инструментом. Противоречия тенденции поддержки российского кино в применении механизмов минимальной гарантии я не вижу, но очевидно, что в целях расширения доступности российских фильмов для социальных кинотеатров она должна быть ограничена разумным для всех участников рынка размером». Если трезво и без излишней эмоциональности взглянуть на вещи, то минимальная гарантия перестает быть дьявольским инструментом притеснения кинотеатров дистрибьюторами, а предстает нормальным рыночным механизмом – даже если рассматривать вопрос только с точки зрения кинопоказчиков. Жаль, что свой взгляд на эту спорную тему не захотели озвучивать мейджоры, которым явно есть что сказать на этот счет.

 

При поддержке Фонда кино.

---

15.02.2019 Автор: Рая Башинская, Дмитрий Некрасов