Алексей Федорченко: «Скучно делать то, что делают все»
Режиссер «Небесных жен луговых мари» - о марийских обрядах и жанре «документальной сказки»
После венецианских успехов ПЕРВЫХ НА ЛУНЕ и ОВСЯНОК Алексей Федорченко стал желанным гостем фестивалей: премьера НЕБЕСНЫХ ЖЕН состоялась в Риме, фильм побывал в Софии и получил призы в Висбадене. Режиссер продолжает разрабатывать свой уникальный метод – вдохновленный реальным, документальным материалом, он дает волю воображению. НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ ЛУГОВЫХ МАРИ – это 22 разножанровые истории о марийских женщинах с именами на букву «о», изобретательные вариации на этнографическую тему, пронизанные непринужденной эротикой и юмором.
Как вы работаете с текстами Дениса Осокина? Это же большая литература в самом настоящем смысле слова. Вам приходится разрушать все, чтобы построить заново, выискивать в его прозе киногеничные образы или прибегать к каким-то другим способам?
Каждый раз по-разному. Бывает, я не меняю в сценарии ни слова, только добавляю поэтику местности, «оживляю» героев, а иногда приходится очень серьезно переделывать произведение – как это происходит со сценарием АНГЕЛЫ И РЕВОЛЮЦИЯ, которым мы занимаемся сейчас. Мы переработали для него пять или шесть книг Дениса – это сложный, кропотливый труд, вышивание, собирание мозаики из слов и образов. Для НЕБЕСНЫХ ЖЕН мы отобрали 22 из 38-ми новелл книги. Денис – поэт, и некоторые его произведения трудно визуализировать. Да и 38 новелл сложно вместить в один фильм. В русском варианте картина будет озвучена голосом Дениса – перевод с марийского звучит как речь «от автора», а когда Денис появляется в кадре в одной из новелл, в фильме возникают новые смыслы. Мне эта версия нравится больше международной, с субтитрами.
Вы когда-то уже снимали с Денисом Осокиным короткий метр на марийскую тему.
Фильм назывался ШОШО – сейчас я бы назвал его «Небесные мужья луговых мари». Но НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ родились еще раньше: сценарий написан где-то в 2005 году, и поскольку о мари я знал мало, нужно было сначала изучить мифологию, быт, культуру, традиции, обряды этого народа. Я попросил Дениса написать сценарий для документального фильма о мари, но получилась настоящая сказка. ШОШО позволил нам пожить в марийской деревне, познакомиться с картами – марийскими священниками, поучаствовать в обрядах. Тогда мы «разминали» НЕБЕСНЫХ ЖЕН, но это полностью самостоятельная работа, один из моих любимых фильмов. Нам удалось там сделать пару маленьких открытий. Сегодня ведь очень сложно найти в киноязыке новые буквы, новые диалекты. Вообще, АНГЕЛЫ И РЕВОЛЮЦИЯ и НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ были среди наших первых сценариев – просто получилось так, что раньше «выстрелили» другие. НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ не сразу получили поддержку министерства культуры – сценарий был, наверное, слишком смелым и нестандартным.
Вы больше склонны к экспериментам в драматургии?
Скучно делать то, что делают все. ОВСЯНКИ, НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ, а больше всего – АНГЕЛЫ И РЕВОЛЮЦИЯ нарушают традиционные каноны драматургии. Это эротическая комедия – в старом, древнегреческом смысле: в ней есть и смерть, и эрос, и трагедия, и юмор. Но в пресс-релизах мы определяем жанр фильма как «марийский «Декамерон» – так понятнее.
Вы не считаете, что открыли новый жанр, в котором документализм сочетается с фантазией?
Сложно изобрести что-то новое, наверняка подобное уже было. Мне нравится работать на стыке документального кино и сказки. Я так и называю свои фильмы: документальные сказки. В основу НЕБЕСНЫХ ЖЕН положены реальные обряды, существовавшие десять, сорок, пятьдесят лет назад или поныне существующие. Например, отголоски обряда, совершаемого на сороковой день, когда ряженый идет с кладбища в образе умершего, бытуют до сих пор. Мы вернули в реальную жизнь обряд, который пропал еще в 20–30-х годах – девушка, у которой начались месячные, должна прогудеть в трубу из березовой коры, объявить о том, что появилась в деревне новая невеста. Я нашел настоящую трубу в музее. Все уже забыли, как она звучит, у нее не было мундштука. Марийский мир полон волшебных сюжетов и таинственных обрядов. Сейчас возрождаются традиции молений в священных рощах – бывают общереспубликанские моления, когда собирается по несколько тысяч человек. В каждой деревне есть своя роща, у многих людей – свое дерево. Карты предлагали назначить какое-либо дерево и моим духовным двойником, но я не решился – страшно оставлять частичку души в марийских лесах. Там по-прежнему поминают усопших, празднуют начало и конец урожая – это обычная, нормальная жизнь.
А как это соотносится с государственным православием?
Марийское двоеверие существует уже пятьсот лет, люди ходят в священные рощи, а дома висит икона. Православие сильнее всего в Йошкар-Оле – исторически это русский город. В деревнях же сохранилась древняя языческая вера. Мари очень толерантны к другим религиям. Например, они взяли в свой пантеон некоторых православных святых: рядом с березой, посвященной матери вселенной Шочын-Аве, могут стоять липы Николы-Кугу-Юмо и Петро-Кугу-Юмо – Николая Угодника и Святого Петра.
Где вы снимали НЕБЕСНЫХ ЖЕН? Я слышал, что не столько в Марий Эл, сколько в марийских деревнях на Урале.
У нас были четыре большие экспедиции, четыре времени года – зима, весна-лето, золотая осень и голая осень. Три сезона мы снимали в деревнях на границе Свердловской области и Башкирии, а последняя экспедиция была в Марий Эл.
Почему вы снимали фильм не с Михаилом Кричманом, а с Шандором Беркеши?
Каждую картину я снимал с новым оператором. Во-первых, мне это интересно – я люблю учиться у талантливых людей, а во-вторых, каждая история просит своего художника. Если на ОВСЯНКАХ задачей было создать из пустоты волшебный мир, то в НЕБЕСНЫХ ЖЕНАХ было важно не перегнуть палку с красотой, не нарушить баланс, не переэстетизировать марийский мир – он чудесен сам по себе. И главное слово, которое я озвучил Шандору на нашей первой встрече, было «безыскусность». Это не значит, что я больше не буду сотрудничать с Михаилом или Шандором – как раз наоборот. Это классные художники.
Как вы научили актрис говорить по-марийски?
С ними работали преподаватели – чтобы произнести фразу максимально близко к языку, нужно заниматься, слушать, говорить, заучивать слова и интонации. Я высылал актрисам тексты на русском и на марийском, а также произнесенную носителем языка речь. Преподаватели присутствовали и на площадке. Были и другие варианты: играли непрофессионалы, владеющие марийским, и марийские актрисы, не знающие марийского. Уральских марийцев приходилось переучивать – они говорят на особом диалекте лугового языка. Пятьсот лет назад они ушли на восток, и их речь сильно изменилась под влиянием башкирского языка.
Как, по-вашему, к фильму отнесутся марийцы?
Думаю, по-разному. Например, уже появились отклики в том духе, что нас нужно засудить за экстремизм и оскорбление марийского народа, хотя картину комментаторы не видели. У нас действуют какие-то двойные стандарты: ведь если включить телевизор, то секса там будет выше крыши, причем секса некрасивого. НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ – очень целомудренный фильм несмотря на количество обнаженных тел. Я снимал его с большой любовью к женщинам. Его можно показывать детям. Официальная ватиканская газета даже назвала НЕБЕСНЫХ ЖЕН самым духовным фильмом Римского фестиваля.
А каковы ваши прокатные планы?
В Каннах на Кинорынке фильм представляла новая компания Antipode, которая занимается международными продажами – посмотрим, каков будет интерес. Российский прокат мы планируем на осень.
НЕБЕСНЫЕ ЖЕНЫ ЛУГОВЫХ МАРИ
Россия, 2012, 106 мин., 18+
Режиссер Алексей Федорченко
Автор сценария Денис Осокин
Оператор Шандор Беркеши
Композитор Андрей Карасев
В ролях: Юлия Ауг, Яна Есипович, Василий Домрачев, Дарья Екамасова, Ольга Добрина, Яна Троянова, Ольга Дегтярева, Яна Сексте
Продюсеры Дмитрий Воробьев, Алексей Федорченко, Леонид Лебедев, Михаил Щукин
Производство Студия «29 февраля» при участии киностудии «Красная стрела»