Алексей Учитель: «Если не выработаем программу по быстрому выходу из кризиса, произойдет катастрофа»
Режиссер и продюсер − о посткарантинном прокате, «Стрельцове» и «Цое»
Индустрия начала готовиться к возобновлению работы кинотеатров, которое во многих ключевых регионах намечено на 1 августа. Драйверами в этот период могут стать мощные российские проекты. Среди них называются фильмы компании «РОК» СТРЕЛЬЦОВ и ЦОЙ. БК выяснил у режиссера и продюсера Алексея Учителя, насколько он готов рисковать, выпуская ленты в прокат на этом этапе.
Ваш фильм ЦОЙ совсем скоро выходит в прокат...
Мы планировали выпустить картину в октябре, но теперь, кажется, там будет не протолкнуться – в разгар осени подтянутся уже и голливудские проекты. Теперь будем одними из первых после перезапуска проката. Здесь многое будет зависеть от того, будет ли помощь от государства. В частности, речь о средствах на рекламную кампанию. Выпускать картину будем в тесном сотрудничестве с Sony, они настроены очень оптимистично. Сейчас эта картина на финишной прямой. Ее уже посмотрели некоторые критики. У нас замечательный творческий и конкретно актерский состав команды. В главной роли – Евгений Цыганов, главная женская роль у дебютантки Надежды Калегановой, также играют Марьяна Спивак, Паулина Андреева, Игорь Верник. Открытием для меня стал питерский актер Илья Дель. Мы все работали на результат, с ощутимой положительной энергией. Надеюсь, это будет заметно на экране. Все действие в фильме происходит после гибели Виктора Цоя. 15 августа будет 30 лет, как его не стало.
А не хотели бы вы выпустить еще и СТРЕЛЬЦОВА в момент перезапуска проката?
Мы вполне готовы, но необходимость рассчитаться с инвесторами – это объективное обстоятельство, которое неминуемо оказывает влияние на наше решение. Как мне кажется, лучше всего выпустить СТРЕЛЬЦОВА через год. Вся наша рекламная кампания изначально была построена вокруг чемпионата Европы по футболу, который также перенесен на год вперед. С учетом этих факторов, согласитесь, август и сентябрь – не лучший период для выхода СТРЕЛЬЦОВА. Сейчас мы обсуждаем, как быть. Если будет государственная помощь, мы рассмотрим выход картины в сентябре. Но, мне кажется, это все равно будут потери. Слишком большой фильм, слишком серьезные затраты, много инвесторов и партнеров – студия «ТриТэ», ЦПШ, канал «Россия». Поэтому рисковать не то что нельзя, а запрещено. Будем смотреть по ситуации.
У вас есть мнение, как именно стоит действовать государству в текущих условиях?
Помочь надо всем. Прежде всего – производству, потому что может сложиться ситуация, когда в следующем году на российском рынке будет «бескартинье». Дистрибьюторов и продюсеров нужно поддержать с российскими релизами, которые скоро выходят в прокат. Здесь помощь требуется прежде всего с бюджетом на рекламную кампанию, как я уже говорил. Потому что это деньги, которые в первую очередь надо возвращать. Во многие проекты вложены не только невозвратные деньги. Есть и инвесторы, которые будут требовать возврата своих средств. Нужно найти принцип, чтобы помочь отдельным проектам, которые будут выходить первыми в августе – сентябре на полупустой рынок. Второй возможный вариант – каким-то образом компенсировать 50% потенциального недобора – как кинотеатрам, так и продюсерам.
На какие художественные и коммерческие референсы вы ориентировались при работе над ЦОЕМ?
Я стараюсь в момент съемок вообще не смотреть никакого кино. Это мне мешает. В конкретном случае я лично знал самого человека. Я не был его другом, но мы общались, я много снимал Виктора, наблюдал за ним и его окружением, семьей. Когда ты знаешь обстоятельства, а не только воображаешь, тебе не требуются референсы. Отчасти ориентировался на то, что происходило в моей документальной картине ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ. Но сейчас это особая история. Делать фильм о великом человеке, но делать не байопик, а зайти с другой стороны – я таких примеров не знаю.
Можно ли считать этот фильм продолжением ваших ранних документальных проектов?
У меня есть две документальные картины. Во-первых, РОК, где была одна новелла о Викторе Цое. А когда уже случилась трагедия, была сделана вторая картина – ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ. Это фильм-воспоминание и фильм-предположение, почему все произошло. В этом смысле ЦОЙ является продолжением этой линии. Еще в 90-м я видел автобус, в который врезался «Москвич» Цоя, общался со следователем и с водителем того «Икаруса». Этот водитель долгие годы не выходил у меня из головы. В тот день после работы он свернул с дороги, заехал за тортиком для семьи, сделал крюк. А если бы его не сделал, ничего бы не произошло. Он, возможно, до этого слышал имя Цоя, но абсолютно не представлял масштаба его личности. Авария перевернула всю его жизнь. Мы с ним снова встречались перед съемками, он жив и здоров, довольно бодр. Он и стал прообразом героя, которого играет Евгений Цыганов. Хочу подчеркнуть, что в фильме нет актера, играющего Виктора Цоя, это была моя принципиальная позиция. Мне хотелось, чтобы Цой возникал из документальных фрагментов, через цитаты из фильмов, в живом, а не в игровом виде. Что касается сюжета, то это во многом вымышленная история, предположение о том, что могло произойти. Я воспринимаю этот фильм как притчу, а не буквальный пересказ событий. Первый вариант сценария был написан девять лет назад. Тогда я по разным причинам не стал снимать. Но парадокс в том, что популярность и фигуры, и творчества Виктора Цоя продолжает только расти. 30 лет – это огромный срок. Но сегодня Цой не менее популярен, чем в те годы. Фильм отчасти об этом – почему на нас всех он продолжает действовать и как до сих пор помогает людям понимать друг друга. Картина в этом смысле представляется мне крайне актуальной.
Можно ли говорить о социальной злободневности картины? Целитесь ли вы с этим фильмом, что называется, в нерв времени?
Я бы хотел, чтобы молодое поколение, которое лишь что-то отдаленное слышало о Цое, могло им проникнуться, что-то для себя понять. Не на уровне «ой, какая хорошая песня», а осознать, что все настоящее выдерживает проверку временем. Мне важен был не социальный пафос его творчества, а, скажем так, человеческий аспект – то, как его музыка и слова его песен удивительным образом объединяют разных людей. Для меня это простая притчевая история о том, как мы существуем, ощущаем себя в сложных, критических ситуациях. Я говорю максимально витиевато, чтобы заранее не погружать зрителей в нашу историю, но у нас среди прочего есть и детективная составляющая. Она посвящена тому, как именно могла произойти та пресловутая авария, потому что с ней по-прежнему много неясного. Безусловно, это только наша версия произошедшего, которую мы проверяли еще в те годы, когда я снимал ПОСЛЕДНЕГО ГЕРОЯ.
Какова целевая аудитория ЦОЯ? Собираетесь ли вы привлекать возрастного зрителя, учитывая, что возвращаться в кино на первых порах планирует главным образом молодежь?
Считается, что поначалу в залы вернется молодежь. Но если раньше молодежью назывались зрители 20–25 лет, то сейчас зритель повзрослел. У основной кинотеатральной аудитории за последние пятнадцать лет выработалась привычка ходить в кино, сейчас этим людям около тридцати. Я жду противоречивых отзывов на свою картину, у многих наша версия произошедшего может вызвать сложные чувства. Но это нормально, у каждого может быть свое представление об этом герое. Соглашусь, что первыми в кино придут молодые зрители, но публика постарше подтянется позже, когда пойдет «сарафан», когда заинтересуются актерским составом нашего фильма, когда захочется обсудить, обменяться впечатлениями.
На какие аспекты фильма будет сделан акцент при продвижении?
В любом случае, рекламная кампания проекта планируется, скажем так, массированно-скоротечная. Важным моментом для нас является интерес к фильму двух довольно крупных международных фестивалей. Но мы ждем уточнений по приглашениям от двух других фестивалей, которые я тоже пока не могу называть. От этого по понятным причинам тоже будет многое зависеть, включая выход и продвижение картины.
Недавно компания «РОК» была выведена из списка лидеров отечественного производства. В интервью БК вы предложили изменить критерии оценки для попадания в этот список. Расскажите, какие именно критерии вы имели в виду?
Существующие сейчас критерии оценки компаний были приняты в 2010 году, уже прошло десять лет. Сейчас список лидеров перетряхивают каждый год. При этом за год невозможно сделать качественный лидерский проект, но через год тебя могут попросить выйти, потому что у тебя еще не было проката. Мне кажется, пребывание в статусе лидера разумно сделать как минимум двухгодичным. Это важное предложение, и я надеюсь, оно будет принято для тех студий, которые будут рассматриваться в следующем году. Второе предложение давно обсуждают, и оно мне тоже кажется разумным. Сейчас лидеров десять, и идет справедливая ротация по баллам. Но мне кажется, не надо бояться, чтобы их было больше. Так будет интереснее конкурентная борьба. Так что мы внесли предложение по увеличению количества лидерских мест. Единственный момент – потребуется установить актуальные критерии. Текущие уже устарели, нельзя продолжать начислять баллы по сборам, полученным в прокате. Система требует обновления уже хотя бы в силу того, что в ближайшие месяцы будет разрешена продажа только половины билетов в зале. То есть мы не сможем обеспечивать тот объем сборов, который мы достигали раньше. Проблема в том, что невозможно ничего прогнозировать, мы существуем в ситуации очень сильной неопределенности. С учетом фактора коронавируса, когда Фонд кино весной принимал решение, имело бы смысл оставить десять лидеров и прибавить к ним двух или трех новых. Но в итоге за бортом лидерства остались мы и, например, Александр Роднянский, который заканчивает огромную картину ЧЕРНОБЫЛЬ с Данилой Козловским. У нас четыре лидерских проекта – СТРЕЛЬЦОВ, ЦОЙ, ПАЛЬМИРА, ЛЕТУЧИЙ КОРАБЛЬ. Все они получили финансирование. Вчера ты был лидером с четырьмя проектами, а сегодня внезапно нет – в чем логика? Пока ни один из этих фильмов не вышел в прокат. Я не жалуюсь, решение было справедливым. Но думаю, надо было подойти к этому более прагматично, исходя из ситуации, а не заниматься только арифметикой.
Расскажите про другие предстоящие проекты – ПАЛЬМИРА, ЛЕТУЧИЙ КОРАБЛЬ. Как на график съемок этих проектов повлиял коронавирус?
К нам попал сценарий Арифа Алиева, который меня сразу заинтересовал. Знаменитый концерт Гергиева в Пальмире – конечная точка всего повествования, до этого там разворачивается довольно сильная человеческая история на фоне войны, при этом без прямой конъюнктурности. Мы планировали начать съемки летом, теперь ударными темпами готовимся работать в конце августа в Крыму. На съемки у нас есть два месяца, пока там не начнутся дожди. Если не успеем, придется переносить на весну, а не хотелось бы. Я очень рад, что этим проектом заинтересовался Андрей Кравчук, он сразу предложил много интересных идей. Любопытно, что Алиев при работе над сценарием несколько раз ездил в Сирию, чтобы все было максимально аутентично. У нас очень интересный актерский состав, о котором я пока не могу говорить. ЛЕТУЧИЙ КОРАБЛЬ – другой наш интригующий проект, который пока находится в активной стадии препродакшна. Планируем начать съемки в конце осени. Что касается съемочной группы, пока точно могу сказать, что за костюмы будет отвечать Надежда Васильева, а одну из главных ролей сыграет Полина Гагарина, которой как раз будут под силу непростые вокальные партии, и которая, на минуточку, закончила школу-студию МХАТ, так что сыграть должна отлично. Вообще, что касается актеров для этого проекта, то кому бы мы ни звонили, все моментально соглашались участвовать, как только понимали, что это игровая версия легендарного советского мультфильма. Так что кастинг на проект был по-настоящему непростой.
Вызывает ли у вас интерес растущая сила онлайн-кинотеатров? Нет ли у вас желания сделать что-то специально для них?
Безусловно, интерес есть, и со многими из них мы уже находимся в тесном сотрудничестве. Вижу в этом исключительно возможности, а не угрозу своей работе. У них есть интерес к документальным картинам, короткометражкам, студенческим работам. Я надеюсь, что они начнут смотреть на кино максимально широко, а не только будут стремиться зарабатывать на нем деньги. Пока же онлайн-платформы мало готовы брать и снимать для себя что-то эксклюзивное, им интереснее фильмы, пришедшие из кинопроката. Случаи со СПУТНИКОМ и ФЕЕЙ – это скорее исключения из правил из-за ситуации с коронавирусом. Готов рано или поздно что-то снять для платформ и сам, но пока мы рассматриваем онлайн-кинотеатры как один из возможных каналов для донесения до зрителя наших дебютных проектов. В их числе, например, фильм Филиппа Юрьева КИТОБОЙ, к которому он писал сценарий семь лет. Сначала постараемся организовать проекту фестивальную судьбу, чтобы это помогло в дальнейшем с прокатом, а после подумаем об онлайне. Также у нас Дмитрий Рудаков работает над собственным проектом СЕНТЕНЦИЯ о том, как в доме престарелых умирал Варлам Шаламов. Интересный проект также представил Эдуард Жолнин из Петербурга. В августе он начнет съемки на натуре в потрясающем месте под Воронежем.
Комфортно ли вам в роли продюсера?
Режиссура для меня, безусловно, на первом месте, но и продюсерская работа тоже очень увлекает. Особенно люблю заниматься дебютами. У нас в режиссерской мастерской ВГИКа на четвертом курсе на март – апрель приходится съемка курсовых работ. Но в этом году ребята были вынуждены сидеть по домам. И, знаете, в итоге все без исключения в условиях изоляции сняли свои работы, некоторые из них получились очень интересными.
Как в целом, по-вашему, кризис изменит индустрию? Может ли кардинально измениться расстановка сил в индустрии?
К сожалению, может. Если в ближайшие месяцы мы не выработаем государственно-индустриальную программу по общему выходу из кризиса, то произойдет катастрофа. При этом потребуется его мгновенная (подчеркну – мгновенная) реализация, чтобы завоевания нашей индустрии, имевшие место в последние годы, не пошли прахом. Например, на перезапуск кинотеатров у нас с вами осталось, совсем мало дней. Нам надо сейчас, не оглядываясь на то, что произошло и продолжает происходить, упорно двигаться вперед, пусть со сдвигом на несколько месяцев, но надо любой ценой
пытаться преодолеть произошедшее. Главное – не останавливаться.
