Алексей Бырдин: «10 лет назад россияне платили за CD- и DVD-контент $3 млрд в год. Мы близко не подобрались к этой цифре»
Гендиректор ассоциации «Интернет-видео» − о прошлом, настоящем и будущем российского онлайна
По сообщению международной компании Group-IB, специализирующейся на предотвращении кибератак, за последние пять лет объем российского рынка интернет-пиратства впервые сократился, причем на четверть. С начала 2019 года доходы российских пиратов снизились на 27% и составили $63,5 млн. Основной причиной падения рынка называют работу антипиратского меморандума – соглашения между крупнейшими правообладателями и интернет-компаниями, по которому поисковики должны удалять из выдачи ссылки на нелегальный контент, а Роскомнадзор – блокировать доступ к сайтам, которые его распространяют. На основе меморандума в Госдуму должны быть внесены поправки в антипиратское законодательство. Об этом БК поговорил с гендиректором ассоциации «Интернет-видео» Алексеем Бырдиным.
Что сейчас происходит с законопроектом на основе антипиратского меморандума?
Законопроект проходит финальную стадию доработки в думском комитете по информационной политике. Мы все с нетерпением ждем, когда депутаты и юристы их аппарата отшлифуют юридическую технику и вынесут его на рассмотрение. Ждем уже довольно долго, параллельно продлевая меморандум.
Будут ли какие-то ключевые отличия от меморандума?
Да. Мы приложим все усилия для того, чтобы вернуть в данный законопроект норму об удалении из поисковой выдачи доменов сайтов-рецидивистов, по которым правообладатели подавали множество требований об исключении из выдачи отдельных страниц. Без этой нормы законопроект потеряет, на мой взгляд, 2/3 своей эффективности. Как только законопроект в своей базовой версии будет внесен и начнется его обсуждение, мы донесем до депутатов наши аргументы, подкрепленные цифрами и фактами. Не вдаваясь в детали, скажу, что норма про домены также позволит нам продолжать удалять пиратский контент из социальных сетей и видеохостингов. Все правообладатели осознают ключевое значение этого пункта и решительно настроены его провести в процессе подготовки законопроекта ко второму чтению. Против этой нормы выступает «Яндекс», но их аргументы довольно нелепы. Мы победим, и этот закон станет очень эффективным инструментом борьбы с пиратством в Рунете.
Меморандум проработал год, какие основные результаты его действия вы можете подвести?
У меморандума есть прямой и косвенный, но в обоих случаях положительный эффект. С его помощью действительно весьма успешно было защищено множество тайтлов. Особенно теми правообладателями, которые вкладывали в это серьезные усилия и волю. Инструмент рабочий, он был протестирован. В этом году одним из самых важных событий на рынке стал выход нового сезона «Игры престолов», серии которого было практически невозможно найти в поиске «Яндекса». Что отразилось на посещаемости, росте числа подписчиков и даже перегрузке серверов «Амедиатеки» во время показа финального сезона. Кроме того, применение меморандума выявило слабые стороны и недоработки заложенной в него механики: найденную пиратами лазейку мы намерены прикрыть уже упомянутой нормой про домены.
Срок его действия истек 30 сентября, значит ли это, что он сейчас не работает?
Он работает. Меморандум автоматически продлится до Нового года. Если не успеют к этой дате внести законопроект – продлим еще. Церемонии больше не нужны: продление меморандума происходит в электронной переписке его участников и представителя Роскомнадзора, который фиксирует этот факт в протоколе.
Что, на ваш взгляд, на сегодняшний день стало самым эффективным методом в антипиратской деятельности?
Лучше всего работает комплекс методов. Зачистка поисковой выдачи через меморандум, блокировка сайтов по суду и решением Минкомсвязи по процедуре «закона о зеркалах», внесудебное обращение к владельцам сайтов или информационным посредникам об удалении контента. Все эти меры ограничивают доступность пиратского контента, его видимость и «находибельность». Это все положительно отражается на легальных сервисах. Когда в мае и июне этого года «Яндекс» начал ограничивать доступ к доменам, на которые по меморандуму было подано много жалоб, трафик на абсолютно всех легальных ресурсах полез в гору. В некоторых случаях в разы, в некоторых – в десятки раз. Это ровно тот эффект, которого мы добивались. Без блокировок и обращений к сайтам с требованием удалить контент эта история была бы неполной. К примеру, на каком-то сайте размещен восьмой сезон «Игры престолов», и ссылки на эти серии из поисковой выдачи удалены, но на сайте они остались. Предположим, пользователь зашел на сайт, либо зная его адрес, либо через другой поисковой запрос на тот контент, который правообладатели не очистили по меморандуму. Он заходит и видит «Игру престолов». Удаление доменов позволяет удалить весь домен из выдачи. И попасть на сайт через другие запросы не получится. Учитывая, что зеркала крупных пиратских сайтов по закону о зеркалах регулярно блокируются, узнать о существовании нового пиратского сайта вы можете только с помощью поисковой системы. Ограничивая доступ к поисковой выдаче новых пиратских сайтов, мы ставим заслонку между пользователем и пиратским сообществом. Он его не видит и не заходит не только по тем ссылкам, с которыми правообладатель работает на удаление, но и по всем другим, которые он мог бы использовать для доступа к этому сайту.
Как вы оцениваете эффект от закрытия плеера Moonwalk, одного из крупнейших пиратских провайдеров видеоконтента для России и СНГ?
Эффект замечательный и взрывной, поскольку сдетонировал не только Moonwalk, но и технически связанные с ним CDN-сервисы HDGO и Kodik. Единственное, это, конечно, может привести к появлению новых сервисов, которые займут опустевшую нишу, сделав выводы и устранив уязвимости, из-за которых пал Moonwalk. Если их монетизация так же, как и сегодня, будет завязана на рекламу букмекеров или казино, то у нас есть против них заготовка, уже одобренная профильным ведомством. С той же самой командой, с которой работали над законопроектом на основе меморандума, мы подготовили текст поправок, которые позволят Федеральной антимонопольной службе блокировать сайты за нарушение законодательства о рекламе. Как мы знаем, рекламировать букмекеров можно в очень жестких рамках – только на сайтах СМИ спортивной тематики и т.д. Пиратские сайты, размещающие рекламу даже легальных букмекеров, зарегистрированных в налоговой, все равно совершают административное правонарушение, нарушают законодательство о рекламе. Это основание, и новые полномочия ФАС позволят внесудебно и очень быстро блокировать пиратские сайты, которые рекламируют букмекеров. Есть интересные идеи о том, как отвадить и других рекламодателей размещаться на пиратских сайтах. В скором времени мы выпустим отчет, перечислив крупные компании, не уделяющие должного внимания принципу brand safety.
Что сейчас происходит с инициативой введения единых стандартов отчетности онлайн-кинотеатров о показах и зрителях в ЕАИС?
Я не очень положительно отношусь к этому законопроекту. На мой взгляд, он решает надуманную проблему. Когда продюсеры или министерство культуры говорят о том, что существует проблема непрозрачности отчетов, это, мягко говоря, лукавство. Хотя бы потому, что каждая покупка контента на цифровых видеоплатформах с прошлого года фиксируется электронным чеком и находится в базе оператора фискальных данных. Тем самым каждая покупка фильма на любом легальном видеосервисе фиксируется в том числе налоговой службой. В таких условиях говорить о какой бы то ни было непрозрачности по меньшей мере странно. Тем не менее эту надуманную проблему Минкульт предлагает решать с использованием абсолютно негодного механизма цифровых прокатных удостоверений. Мы боремся с цифровыми прокатками с момента их введения. В настоящее время в министерстве экономического развития по нашей инициативе создана специальная комиссия по оценке фактического воздействия этой нормы на бизнес. Надеюсь, коллеги из Минэка убедятся, что цифровые прокатные удостоверения – это норма, которую нужно как можно скорее убрать из законодательства. Тем более с момента своего введения норма фактически не применялась. Для того чтобы убрать эту норму, в том числе нужно перерабатывать Федеральный закон о поддержке кинематографии просто в силу того, что требование Минкульта применять эту норму к онлайн-кинотеатрам противоречит четвертой части Гражданского кодекса. Что уже говорит само за себя. Тот градус правовой неопределенности, который внесло постановление Минкульта, недопустим. Норма не применялась по согласованию отрасли и министерства – это наше общее большое достижение, но закон и подзаконные акты нужно переписывать. Уверен, что никто даже не вспомнит, для чего ее в свое время пытались ввести. Та проблема, которую министерство культуры ставит во главу угла как обоснование для введения этих цифровых прокаток, никуда не годится. Также ведомство говорило про борьбу с пиратством, но ответственно заявляю, что борьбе с пиратством наличие цифровых прокаток не помогает, а мешает. Если бы та же «Амедиатека» получала цифровые прокатки на «Игру престолов», то она бы их получала по собственным нормативам Минкульта до 30 дней на каждый объект. Соответственно, премьера «Игры престолов», которая с помпой проходила по всему миру синхронно, в России произошла бы позже. Естественно, когда весь мир смотрит «Игру престолов», а легально мы не можем ее показать, активизируются пираты.
Второй момент связан с тем, что министерству культуры хочется залезть во все дыры, но в своих аргументах ведомство ссылалось на доктрину о национальной безопасности Российской Федерации. Мы не оспариваем влияние министерства культуры на контент, распространяемый в кинотеатрах, в традиционной сфере контроля ведомства, и на отмирающей, но пока живой сфере материальных носителей. А мы существуем в интернет-среде и нашим надзорным органом является Роскомнадзор. Есть целый закон об информационных технологиях и защите информации, который полностью контролирует всю информацию в форме текста, картинок и видео, распространяемую посредством сети Интернет. Минкульт пытается взвалить на себя ношу Роскомнадзора, а это противоречит принципу разделения функциональных полномочий федеральных органов исполнительной власти. И делает это грубо, коряво и непонятно зачем. Если Роскомнадзор видит какое-то нарушение, экстремизм, то вносит его в реестр запрещенной информации, и оператор ограничивает к нему доступ. Невозможно при том объеме контента, который есть в Интернете, использовать разрешительный механизм, а прокатки – как раз разрешительный. Среда определяет подход.
Не знаю, каким образом министерство культуры будет продолжать отстаивать свою позицию. На мой взгляд, самой разумной стратегией было бы встать на сторону отрасли и здравого смысла и признать, что ведомство погорячилось, и заниматься своей зоной ответственности. В законе об аудиовизуальных сервисах прописаны все требования по контенту. Более того, это абсолютно отражает тенденцию к отмене прокатных удостоверений для других сред. В позапрошлом году были отменены прокатные удостоверения для телевидения, поскольку ТВ подчиняется законодательству о СМИ, соответственно, там есть своя регуляторика и, опять же, Роскомнадзор указан как надзорный орган. Абсолютно в этой же логике мы призываем убрать прокатные удостоверения из требований к видеоплатформам.
Как на рынке отразится введение поправок, которые ограничивают право иностранцев владеть и управлять информационно значимыми для развития инфраструктуры интернет-ресурсами 20% долей?
Мягко говоря, это перебор. По-моему, пора остановиться. И с этими запретами иностранного владения пора было остановиться уже достаточно давно. Такой подход на корню убивает инвестиционный климат. А вместе с зарубежными инвестициями в российские сервисы и компании приходят необходимые для их развития и компетенции деньги. В свое время и «Яндекс», и «Мейл.Ру», и все остальные крупнейшие компании получали и компетенции, и инвестиции в том числе из крупных международных венчурных фондов. Непонятно, почему сейчас эти сервисы внезапно нужно обеднять, лишать инвестиций и даже шанса на эти инвестиции. С введением такого регулирования крупным компаниям, обладающим признаками стратегических ресурсов, нужно будет уходить с биржи, что отразится на их капитализации и перспективах. Пока что не выявлено ни одного доказанного случая влияния владения на что-либо, связанное с информационной безопасностью. Это просто перераспределение активов. Это не протекционизм, каким он мог бы быть. Все остальные законы, содержавшие формулировку о 80 на 20, не защищали российских игроков от зарубежных конкурентов, в чем можно было бы найти какое-то здравое зерно, а, наоборот, лишали российские сервисы зарубежных инвестиций.
При этом Роскомнадзор хотел ускорить принятие этих поправок в связи с выходом 1 ноября в мире и в России видеосервиса Apple TV+.
Роскомнадзор напоминал, что статья 10.5 того самого закона об информации сейчас фактически не применяется, так как отсутствуют подзаконные акты. У нас есть условный карающий меч правосудия, но мы не можем достать его из ножен, потому что не знаем, как. Необходимо принять эти подзаконные акты и добиться, чтобы они реально работали. Ценность и эффективность норм определяется степенью их применимости. Закон хотя и принят и вступил в силу более двух лет назад, не работает и существует номинально.
Как вы вообще оцениваете выход иностранного игрока на российский рынок видеосервисов?
Сейчас мы издалека наблюдаем, какая агрессивная конкурентная борьба разворачивается на американском рынке, где всех покупает Disney, идет ожесточенная борьба за эксклюзивы, в том числе уже отснятого популярного контента, ради которого пользователи подписываются и который продолжает оставаться якорным для таких сервисов. Производители контента выходят на рынок видеосервисов, производители устройств выходят на рынок контента. Это все заворачивается в такой большой вихрь, где все друг с другом воюют. Покупаются не только активы, платформы или библиотеки, но даже команды, зарекомендовавшие себя как производители талантливого контента. В перспективе нескольких лет все это кончится тем, что сначала на американском рынке, а потом и везде производители контента будут аккумулировать все свои библиотеки на своих собственных платформах. Для российского рынка это не несет ничего хорошего. Несмотря на наличие долгосрочных сделок на несколько лет вперед крупнейших российских онлайн-платформ с мейджорами, Disney, Sony, Warner Bros., Universal, тенденция на то, что все эти мейджоры начнут запускать собственные платформы и изымать свой контент с чужих, может коснуться и российского рынка. А учитывая то, что наш рынок долгое время был обескровлен с одной стороны пиратством, а с другой – тем, что российский контент, кроме России и СНГ, никак не монетизировался, то есть рынок, на котором может существовать российский контент, не сопоставим по объему с рынком произведенного в Голливуде контента, потенциал его гораздо ниже. В таких условиях международные игроки могут прийти на российский рынок и устроить тут такое уничтожение, которое нам и не снилось. Для того чтобы сохранить рынок и не лечь полностью под мейджоров, вполне были бы уместны какие-то меры разумного протекционизма. Тем более единожды государственная политика в этом направлении была высказана тем самым законопроектом об ограничении иностранного владения. Не на сто процентов уверен, что это правильная механика. Есть вопросы по поводу того, можно ли применять этот закон эффективно в мерах протекционизма в защите национального медиарынка. Но я глубоко убежден, что нам придется столкнуться с этой проблемой в среднесрочной перспективе.
Несмотря на то, что часто говорят о том, что российский рынок мало интересен западным игрокам, так как составляет маленькую долю, в среднесрочной перспективе они здесь появятся?
Россия показывает неплохие темпы роста легального потребления, причем платной модели. Того самого сегмента, в котором Netflix глобально доминирует. Я уверен, что скоро акционеры Netflix будут задавать сервису вопрос, почему компания не развивается в России, не занимается продвижением, локальным продакшном и в целом не использует потенциал этого рынка на 100%. Российский рынок имеет достаточно высокий потенциал. Понятно, что он не колоссален. Если 10 лет назад наши сограждане платили за контент на CD и DVD-дисках порядка $3 млрд в год, то сейчас мы даже близко не дошли до этой цифры. Дойти бы стоило, а это уже вполне себе привлекательный рынок.
Как, на ваш взгляд, будет дальше развиваться рынок видеосервисов в России?
Расти непомерно высокими темпами. По крайней мере, мы и я лично прикладываем к этому максимум усилий. Понятно, что нам приходится ежедневно сталкиваться со всякими странными законодательными инициативами, которые отвлекают нас от более полезных задач вроде интенсификации борьбы с пиратством, потому что это реально самая главная наша проблема. Вместо этого приходится отвлекаться на всякую лабуду вроде цифровых прокатных удостоверений.
В последние годы драйверами роста рынка онлайн-кинотеатров называли борьбу с пиратством, распространение Smart TV и запуск собственных кинопроизводств, что с успехом осуществилось. Какие вы видите драйверы роста на ближайшие годы?
Просто увеличением количества оригинального контента рынок особо не нарастить, поэтому здесь прямой корреляции я не вижу. Другой вопрос, что, возможно, зная предпочтения своих подписчиков, онлайн-сервисы смогут спродюсировать более интересный для них контент, чем какие-то другие, уже давно работающие на этом рынке телекомпании, медиахолдинги и т.д. Ключевыми факторами в росте рынка стали борьба с пиратством и рост Smart TV. Плюс всевозможные маркетинговые усилия сервисов по наращиванию пользовательской лояльности, интеграции продукта с какими-то другими услугами, по сокращению оттока и по улучшению пользовательского опыта и заход в доселе неизведанную сферу спортивного контента. OKKO запустил сервис с Английской Премьер-лигой, «Яндекс» купил права на НХЛ, «Матч ТВ» запускает свою платформу, «Телеспорт» – свою. Какие-то новые ниши здесь можно найти. Какую-то пользу для общего объема рынка могут дать веб-сериалы, вертикальное видео, новые экспериментальные жанры, которые будут вовлекать людей в легальные платформы. При этом в лучшем случае это будут проценты и доли процентов. А борьба с пиратством – очень конкретный инструмент. Если ты не можешь нигде посмотреть сериал, о котором все говорят, то рано или поздно купишь подписку. Что такое 300 рублей? Две чашки кофе в месяц, не такой уж серьезный удар по карману, а рынку эти две чашки кофе с нескольких миллионов пользователей дают ого-го какой прирост.
Замглавы Минкомсвязи Алексей Волин недавно сообщил, что использование сервиса Telegram в России не является запрещенным, несмотря на его блокировку. Как вы в целом оцениваете опыт разборок с мессенджером и такой откат назад?
Откатом назад было бы решение о прекращении ограничения доступа к Telegram на уровне Роскомнадзора. Telegram в свое время заявил, что невозможно подчиниться требованиям о передаче ключей шифрования, что стало формальным поводом для ограничения доступа к нему. Само ограничение доступа не очень осуществилось, и факт наличия Telegram как действующего средства коммуникации на территории России никто не оспаривает. Ни Роскомнадзор, ни Минкомсвязи не педалируют тему скорейшей блокировки Telegram, просто периодически всплывают новости о том, что в каком-то регионе тестируют систему фильтрации трафика. Мне сложно судить, чем все закончится и достигнут ли цели эти тесты, так как я не настолько хорошо разбираюсь в технической части. Важно разделять два юридических понятия – запрет и ограничение доступа. В законе нет слова «запрет», но за неисполнение определенных требований к сервису ограничен доступ. Telegram заблокирован, но не запрещен.
Правительство одобрило законопроект о создании единого поставщика контента эфирных телеканалов в Интернете, при этом не приняв во внимание критику бизнеса. На ваш взгляд, как принятие этого закона отразится на OTT-сервисах?
Я надеюсь, законопроект не будет принят в своей текущей формулировке. Недостатки – существенные. В таком виде его вряд ли пропустит правовое управление Госдумы, по крайней мере, их коллеги из министерства юстиции в своем отзыве указали на несоответствие некоторых положений ни много ни мало – нормам Конституции. Резко против проекта в своем отзыве выступила Федеральная антимонопольная служба. Вместе с другими представителями отрасли мы будем добиваться корректировки законопроекта. Отдельные положения могут быть полезны, но конструкция в целом мне кажется стратегически неверной. А предложенный антипиратский механизм совсем никуда не годится. Основным последствием для рынка может стать то, что аудитория каналов первого и второго мультиплекса в Интернете сократится. Честно говоря, не уверен, что именно этого добивались инициаторы законопроекта.
В целом нужен ли такой посредник?
В таком посреднике была бы большая польза в случае, если бы им стало ФГУП РТРС. Это было бы логичным продолжением государственной политики. У нас есть федеральная целевая программа развития телерадиовещания, в рамках которой реализован масштабный проект строительства инфраструктуры для цифрового эфирного вещания тех самых телеканалов 1-2 мультиплекса. РТРС раздает сигналы этих каналов операторам кабельного телевидения. Т.е. эфир и кабель замкнуты на РТРС, так почему же для ОТТ-среды нужен какой-то другой посредник? В сравнении с почти 300 млрд рублей, потраченных на реализацию ФЦП, затраты на организацию распространения в Интернете федеральных и даже региональных и муниципальных каналов ничтожны. Государство всегда трепетно относилось к медиапространству. Особо важный, социально значимый статус этих 20 каналов закреплен в законе. По сути, речь идет о государственной задаче. На мой взгляд, легкомысленно поручать ее частной компании, к которой даже не предъявлены требования по качеству оказания услуг и техническим параметрам вещания.
