«Пустой дом» Нурбека Эгена: «Нет женщины – нет семьи»

Картина рассказывает о девушке-киргизке с непростым характером, в силу обстоятельств совершающей долгое путешествие через Евразию – из киргизской деревни сначала в Москву, а потом во Францию.

ПУСТОЙ ДОМ – редкий в наших широтах по-настоящему европейский фильм. Его сюжет связан одновременно с Киргизией, Россией, Францией и поднимает тему, на которую уже давно высказываются европейские авторы, тогда как в России по этому поводу снято мало фильмов. Ленту Нурбека Эгена называют и криминальной драмой, и социальным арт-хаусом, и женской историей – режиссер пытается без прикрас показать характер героини и борьбу разных этических принципов. Предыдущая работа режиссера, комедия КАЛАЧИ, участвовала в выборгском фестивале «Окно в Европу», где вызвала непонимание публики из-за «патриотической» темы. На других киносмотрах картину принимали теплее. ПУСТОЙ ДОМ радикально отличается от нее и жанром, и эстетикой, и содержанием.

ПУСТОЙ ДОМ

Россия, 2012, 98 мин.

Режиссер Нурбек Эген

Автор сценария Екатерина Тирдатова

Оператор Дмитрий Ермаков

В ролях: Марал Койчукараева, Болот Тентимышов, Асан Аманов, Атай Омурбеков, Сесиль Плеж, Денис Суханов, Ксения Лаврова-Глинка, Франсуаз Мишо

Генеральный продюсер Евгения Тирдатова

Продюсеры Дмитрий Куликов, Илья Неретин, Тимофей Сергейцев

Производство Компании «Киноглаз» и «Рекун-синема» при участии Министерства культуры РФ и Фонда кино

НУРБЕК ЭГЕН: «НЕТ ЖЕНЩИНЫ – НЕТ СЕМЬИ»

БК: Расскажите, почему так вышло с КАЛАЧАМИ в Выборге? И в чем отличие между ними и ПУСТЫМ ДОМОМ?

Нурбек Эген: КАЛАЧИ были придуманы задолго до того, как фильм поддержал Фонд кино, так что ни о каком государственном заказе нет и речи. Это был кураж, мне нравился сценарий. Я снимал картину, отдавая дань любимым фильмам МАКСИМ ПЕРЕПЕЛИЦА, ЛЮБОВЬ И ГОЛУБИ, там много цитат. Вообще, КАЛАЧИ – телевизионное кино, я снимал его как фильм выходного дня. Было ошибкой отдавать его на выборгский фестиваль, там совершенно другая публика, но я не ожидал такой реакции. Если КАЛАЧИ сняты, чтобы поднять настроение, отдохнуть после работы, то ПУСТОЙ ДОМ более «гурманский», он для того, чтобы подумать и «загрузиться».

БК: А вы могли бы определить жанр? Считаете ли вы ПУСТОЙ ДОМ женской историей?

Эген: Это драма – не социальная, не криминальная, а просто драма. Да, это женская история, потому что женщина играет центральную роль в странах, где царит культ семьи – в Киргизии или в России (я считаю, что это тоже отчасти Азия). Нет женщины – нет семьи. У главной героини нет матери, а значит, нет семьи, корней, есть лишь привязанности. Она необразованна, у нее нет воспитания, ее не научили трудиться. Она просто ищет себя, счастливую жизнь. Такие люди подрастают повсюду на пространствах бывшего СССР – и в Киргизии, и в России. Кто-то говорит, что это фильм про иммигрантов, но это неверно – точно так же можно сказать, что ПУСТОЙ ДОМ про безбилетников, про мотыльков, про перекати-поле. Это всего лишь фон, повод для истории.

БК: В Киргизии фильм после премьеры обвинили в скандальности, излишней откровенности.

Эген: В Киргизии все-таки около 70% населения – мусульмане, хотя это, как говорится, ислам-лайт. Люди не готовы к сексуальным сценам, но я пошел на это – без откровенных эпизодов (а их всего три) фильм воспринимали бы иначе, сами эти сцены выглядели бы как любовные, бдительность была бы усыплена. Здесь очень важно, как и что происходит в кадре. В киргизский прокат выходили куда более откровенные фильмы, я не думал, что будут такие отзывы. А некоторые были шокированы и обвинили меня в том, что я сравниваю Киргизию как молодое государство с этой девушкой. Однако я не собирался делать таких глобальных обобщений. Многие считают, что я использовал документальные съемки, но все в кадре – декорации, я просто старался воссоздать художественную правду.

БК: Вы считаете ПУСТОЙ ДОМ киргизским фильмом?

Эген: Нет, хотя бы потому, что только треть была снята в Киргизии. Все говорят на разных языках, присутствует образ Вавилона (его воплощает и Москва). В жизни мы все говорим на разных языках, не слышим друг друга. В производстве участвовало несколько фондов из разных стран – на такое кино сложно собрать деньги, а в сценарии изначально фигурировало три страны. Я старался затронуть не столько проблемы иммигрантов, сколько разных людей – каждого со своей правдой. Больше всего я хотел рассказать, как чувствую время – я был в России, Европе, Киргизии и стараюсь выразить свои ощущения. Например, я верю, что если возникнет конфликт, то он, скорее всего, произойдет не между странами, а между богатыми и бедными.

БК: А какие у картины шансы на прокат в России?

Эген: У нее точно есть шансы в Москве, есть шансы в России вообще – везде, где есть иммигранты. Но даже не это самое важное. На Западе шансы есть тоже – понятно, что поддержавшие нас фонды постараются обеспечить прокат. Конечно, фильм может вызвать споры и в России, но если коснуться, например, проблем очень богатых людей, это может вызвать не меньше дебатов. Наш продюсер Илья Неретин сейчас ведет переговоры с дистрибьюторами.