Анатолий Максимов: «В кино сейчас не хватает встречи с реальностью»
БК поговорил с продюсером фильма «Любовь Советского Союза» о сегодняшнем состоянии жанра и о том, как в принципе сделать историческое кино актуальным и современным
7 ноября на экраны российских кинотеатров выходит историческое полотно ЛЮБОВЬ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Ретро-сеттинг фильма по умолчанию подразумевает, что проект будет интересен в первую очередь зрителям старшего возраста. Однако создатели ленты уверены, что им есть чем заинтересовать самую широкую публику. Перед премьерой картины БК поговорил с ее продюсером Анатолием Максимовым о сегодняшнем состоянии жанра, об эволюции киноиндустрии и о том, как в принципе сделать историческое кино актуальным и современным.
Расскажите, пожалуйста, историю проекта. Как возникла идея фильма? Как он добирался до зрителя?
Сразу уточним жанровую установку: это история любви. Не мелодрама, камерная по своей природе, замкнутая на переживаемых героями чувствах, а эпик про любовь в перевернутом мире. Такое кино делают нечасто, и у нас было несколько попыток запустить проект. Первый вариант сценария Сергея Олеговича Снежкина появился еще в 2008 году. В самой структуре действия читался легко уловимый ностальгический флер: написано было с размахом большого советского фильма. И этот стилевой шик литературы, своего рода ощущение времени, очень хотелось сохранить в фильме. Но реальность российского кинопроизводства разительно отличалась от условий, в которых создавалось советское кино – тогда у нас не было не только госфинансирования, но и господдержки. За годы борьбы за нашу ЛЮБОВЬ было несколько запусков и даже попыток выйти в съемки, но мы останавливались, понимая, что финансирования недостаточно для такого сложнопостановочного фильма. Наконец сложилось: в проекте сошлись ресурсы телевидения, стриминговой платформы и собственно кино.
Насколько в целом историческое кино про советские годы интересно зрителю? В чем его актуальность?
По природе своей истории любви крайне киногеничны. Особенно им к лицу исторические наряды. Только за пределами нашего времени история любви может развернуться с открытой силой, потому что современность всегда как бы стесняется своих чувств. И только на историческом материале, как нам кажется, фильм о любви может выйти на оперативный простор. Советский Союз у нас в кино – это роскошная декорация, возможность показать страну не такой, какой она была, а такой, какой она могла быть и хотела себя видеть глазами своей элиты: особенный мир, созданный для избранных. Мир, живущий верой: сегодня им, самым достойным, а уже завтра – всем. Герои эпохи и фильма – летчик, писатель, актриса. Их отдельная, премиальная, hi-end-реальность дает нам возможность сыграть историю Золушки и принца, какими их еще никто никогда не видел. Актуальность не бьет в глаза аллегорическими намеками, но исподволь сама заявляет о себе. С нами, как и с героями фильма, тоже происходят события исторического масштаба. Время для нас, как и для них, в какой-то момент жизни тоже раз делилось на «до» и «после», «было» и «стало». Но это фильм про надежду. Про то, что все, что нам дорого, всегда находится под угрозой. И если мы это потеряем, но не решим, что наша жизнь кончена, то мертвая царевна проснется, принц вернется в новом обличье, и тогда нам откроются настоящая сила и красота жизни. Как спросил один из наших замечательных композиторов Виталий Алексеевич Окороков, когда посмотрел фильм: «Ведь это кино о том, что если у них получилось, значит, и у нас получится, правда?» Правда. Об этом.
Какой вы видите целевую аудиторию ЛЮБВИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА? Может ли этот проект привлечь подростков и молодежь? И если да, то чем?
Кинопрокат вырос и стоит на гендерном неравенстве: женщины – изначально инициаторы похода в кино. И это обстоятельство диктует свою повестку фильмам «большого зрелища»: без love story или истории отношений между женщиной и мужчиной такие проекты имеют довольно мало шансов собрать в прокате то, что потрачено на их производство и рекламную поддержку. Сегодня в наших кинозалах абсолютно доминирует женская аудитория – до 70 процентов и выше (хотя, казалось бы, куда выше?). Это хорошая новость для ЛЮБВИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА: из названия ясно, что целевая аудитория нашего фильма – женщины. Вторая новость для нашей ЛЮБВИ скорее заставляет насторожиться: большое кино сегодня прочно сидит в гостях у сказки. Это великий сдвиг отечественного кинематографа в пользу своего будущего зрителя, который формируется сегодня благодаря популярности семейного кино. Этот тектонический процесс, как кажется нам, не только сдвинул ядро киноаудитории, но и заметно повлиял на кинопроизводство. Сложнопостановочная драма практически выпала из обоймы производимых в стране фильмов. В определенном дефиците оказалось взрослое кино про взрослую жизнь. Наша ЛЮБОВЬ со своим возрастным рейтингом 16+ движется против устоявшегося тренда на большое кино как семейное зрелище, но взамен предлагает фильм открытого чувства, где любовь, поиск любви – главный двигатель сюжета.
Был у нас лет пятнадцать назад фильм АДМИРАЛЪ. Тоже, как мы его тогда для себя называли, история времени через историю чувства. И перед показом на юной фокус-группе возник законный протест: «Исторический фильм? Да мне эту историю в школе знаете, куда запихивают, а я еще за нее деньги свои платить буду?!» Но платили, зрители самых разных демографических групп. Фильм очень хорошо приняли в прокате. Любовь взяла свое. О чем новое кино, хорошо видно из названия. Любовь, как сказал один из наших главных актеров Кирилл Кузнецов, – это свобода души. Тут все, наверное, за. А вот слова «Советский Союз» могут озадачить молодую аудиторию: «Какой Советский Союз? Зачем сейчас?» Одна из самых главных задач продвижения картины – дать почувствовать разным демографиям, что это кино про теперь. Про всегда. Про то, что происходит с нами: вчера и сегодня.
Проект снимался два года назад. Ангелина Стречина и Роман Васильев на тот момент не были такими звездами, как сейчас. Расскажите подробнее о касте проекта: почему были выбраны именно эти актеры?
Тридцатые годы – время молодых, тех, кто рвется к новому, небывалому ощущению жизни. Мир накануне решительного поворота к «всеобщему счастью». Наши герои, которые принадлежат к первому поколению новых людей, живут, как Адам и Ева, в огражденном саду первой в мире страны победившего социализма. Сталин сделал ставку на молодых. На тех, кто не помнит и не хочет знать никакого прошлого, где только тьма и отсталость. Социальные лифты взлетают с невиданной скоростью и столь же внезапно срываются в бездну. Генералы, которым нет еще тридцати. Знаменитые писатели, еще недавно печатавшиеся только в заводских многотиражках. Это время живое, радостное и страшное. Молодое время. Поэтому возраст актеров на первой линии имел для нас решающее значение. Звездность, которая как правило приходит с возрастом, с количеством сыгранных ролей, была еще внутри наших актеров. И мы ужасно рады, что их мощь и калибр заметили еще до того, как наш фильм дошел до экрана.
На второй линии у нас неповторимый Роман Сергеевич Мадянов, звездные актеры, в которых мы давно влюблены – Алена Бабенко, Игорь Петренко. Особая наша гордость – роль Сталина. В ней Александр Устюгов для меня абсолютно неузнаваем. Он играет в пластическом гриме (авторская работа Петра Горшенина), с последующей коррекцией на графике. Это не цифровой дипфейк, мало что оставляющий, на мой взгляд, от актера, а старый добрый аналоговый способ, который мы применяли еще на ВЫСОЦКОМ.
ЛЮБОВЬ СОВЕТСКОГО СОЮЗА изначально задумывалась как полный метр? Или будет более развернутая сериальная версия?
Размер имеет значение. Особенно это справедливо для киноэкрана. Альтернативная реальность, которую фильм предлагает зрителю, появляется на экране не только трудом и талантом тех, кто придумывает ее и потом воссоздает в кино. Она опирается на солидный бюджет. Иначе откуда возьмутся тысяча костюмов, полноразмерная декорация первого, еще деревянного Мавзолея, ассеты зданий, которые были спроектированы, но не были построены тогда, а появились сейчас на экране при помощи компьютерной графики? В съемках принимало участие четыре тысячи человек. Как и в случае АДМИРАЛА, в рамках одного съемочного процесса параллельно существовали два проекта, каждый со своим сценарием – для кинокартины и восьмисерийного фильма. В одних и тех же декорациях, с одним и тем же реквизитом снимали сцены с разным драматургическим наполнением.
Такая многостаночная работа позволила саккумулировать бюджет, достойный конца тридцатых – времени большого сталинского стиля, которое, кажется, пульсирует визуальной энергией. Мы подготовили два проекта. Они разные. Фильм не является конспектом сериала, а это и невозможно: восемь часов нельзя уложить в два с небольшим.
На каком этапе к проекту присоединился Okko?
Еще на стадии сценария. Со стороны Okko проект запускал еще Джаник Файзиев – яркий, талантливый человек, режиссер и продюсер, с которым мы много и интересно раньше работали. Нам не пришлось ему много объяснять. Он все увидел уже из литературы.
Как вы в целом оцениваете и что думаете по поводу возрастающей активности стримингов в производстве кинотеатрального контента? Как это отразится на традиционном прокате?
Стриминги сегодня – это, как сказали бы в тридцатые, молодые хозяева земли. Новый, стильный, модный подход к рассказыванию историй средствами кино. Экономика там пока устремлена в будущее – вопрос окупаемости не стоит. Речь идет о становлении брендов, захвате территорий. Большое зрительское кино они не убьют, но средне- и малобюджетным фильмам нужно искать новые маркетинговые ходы, чтобы доказать забаррикадировавшейся дома, среди своих, аудитории необходимость увидеть их в зрительном зале вместе с другими, совершенно не знакомыми между собой людьми.
Что происходит сейчас со стоимостью производства контента? Есть ли разница в динамике этого показателя для телевизионного и кинотеатрального контента?
И стриминговый, и телевизионный, и кинотеатральный контент производят творческие и административные кадры. Рост зарплат лавинообразный, поскольку инвестиционное предложение уже несколько лет остается на очень высоком уровне. Помимо бурно развивающегося интернет-кино, государство активно поддерживает производство через специальные фонды. С одной стороны, это чрезвычайно благоприятная среда для развития кино во всех его форматах. С другой – нехватка подготовленных кадров может привести к снижению качества контента из-за размывания кинопрофессий, куда хлынуло множество неспециалистов, привлеченных престижной работой и оглушительно высоким ставками (если сравнивать с ситуацией в целом по стране). Кино страдает в такой ситуации больше остальных, потому что некачественная работа цехов на большом экране просто заметнее.
Мы видим в графике релизов множество российских комедий; огромное количество сказок находится в производстве. А каких жанров, на ваш взгляд, не хватает сейчас киноходящей аудитории?
Несколько лет подряд мы наблюдаем устойчивый эскапистский тренд. Из чего бы ни делали защитный купол для зрителей, главное – создать ощущение, что мы «в домике», что все обязательно будет хорошо, потому что в комедиях, как и в сказках, по-другому не бывает. В кино сейчас не хватает встречи с реальностью. Кино должно не только заговаривать боль и отвлекать, но и проговаривать жизнь. Оно для этого предназначено лучше всех других видов искусства.
Как вы считаете, стоит ли продюсерам уже начинать рисковать и ставить свои релизы на летний сезон? Не слишком ли перегружены крупными проектами осенние и зимние отрезки времени?
Рано или поздно, но рисковать придется. Скопление релизов вокруг праздничных дней неизбежно приведет к каннибализму – фильмы технически будут поедать друг друга. Мы выпускали КАНИКУЛЫ СТРОГОГО РЕЖИМА 25 августа. И ничего, живы.
Как вы считаете, есть ли у российских исторических проектов, в том числе конкретно ЛЮБВИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА, перспективы на зарубежных рынках? Или контенту в этом жанре стоит сосредоточиться на внутренней аудитории?
Ситуация медленно, но уверенно меняется – вектор поиска переходит с Запада на Восток, но в итоге все зависит от качества предложения. Как говорилось у классика: «Станьте солнцем, вас все и увидят».
Фото: пресс-служба «Дирекции кино»
